Хотелось написать что-то из ряда
вон выходящее, но получилось из
ряда вон входящее, потому что так
получилось.
Идя домой на густых бровях, я чувствовал, как по венам пульсировал алкоголь и сгустки дыма катались по легким. Домой вела длинная старая дорога, на которой не было даже асфальта, а только голая земля под толстым слоем пыли, принесенной сюда прохожими. Что не обычного в этом вечере? Что пугающего или ломающего? Да ничего особенного, кроме того, что я говорю о нем. Именно это отличает его от других дней потерянных в песочных часах под названием жизнь. Я запомню этот вечер, потому что говорю о нем.
Неминуемо вспоминается песня:
«Был обычный серый питерский вечер,
Я пошел бродить в дурном настроенье,
Только вижу, вдруг идет мне навстречу
То ли девочка, а то ли введенье».

Но дело в том, что вечер не питерский и никаких ведений нет, а есть только темная дорога в Подмосковье, увенчанная редкими затухающими фонарями. Я никого здесь не встречу, и никто не встретит меня. Здесь только я и полуночные тени мотыльков. И вот я иду, иду, держа в руках пустеющую бутылку портвейна и догорающую сигарету и мне ничего не страшно, совсем, совсем. Шаг за шагом отмеряя путь до дому, я не гнал сумасшедшие мысли, а наоборот притягивал и обнимал их с трепетной силой. Что я сделал не так? Что мешает сделать так, чтобы я шел трезво по дороге с уверенностью, что меня ждут? Может быть я? А может быть мир? Как говорится «Кто-то из нас сошел с ума, только осталось определить я или мир».
А если ничего не измениться? То где же я буду? И как я буду? Жизнь она как зебра полосатая, только моя зебра напоминает скорее черную лошадь с белым хвостом. Повиляла она хвостом и хватит, а теперь плетется позади меня по этой же дороге. Но если я обернусь, она спрячется в кусты или залезет на фонарный столб, чтобы я не увидел что она вся черная, не считая хвоста.
А меня это не волнует. Меня волнует дорога и то, что после нее. А после дом и кромешный свет банальных четырех углов напоминающих параллелепипед. А вообще бред это все: от первой и до последней строчки.
Есть бутылка, есть портвейн
Есть сигарка, старый день
Мне налево вам направо -
Вот такая дребедень…

А вот и дом! Родной, знакомый, надежный. В нем есть все, а это значит, что в нем все-таки чего-то нет. Чего-то более нужного, чем позвякиванье граненного стакана. Вот уже родной подъезд, а за ним знакомый лифт…
А вот и моя дверь. Я не спешно достаю ключи и думаю: «Зачем?»
А потом голосом пустой бутылки отвечаю: «Незачем!»
Я посмотрел на ключи и аккуратно кинул в мусорку. После чего навсегда вышел прочь из дома. Больше никто, никогда меня не видел, потому что не искал…