Какая боль....

- Макс извини, ты еще не ложишься?

- Собирался, а что?

- Пива не хочешь?

- Заходи.

Макс натянул назад спортивные. У него в комнате был телевизор, который сейчас в полголоса предрекал погоду на следующий мерзкий осенний день. Андрей подошел через минуту с бутылкой коньяка.

- Пиво отдыхает?

- Да.

Они были друзьями уже два года. В их жизни настоящая дружба значила очень много. В мире, где тебя ненавидят, в чужой стране и постоянном психическом напряжении, друзья были единственным, что держало их на этом свете. Третий их друг, Юра, сейчас был далеко, что значительно увеличивало счета за телефон. "Голубыми" они не были, но любили друг друга. Уважали и ценили.

- Макс, ответь, пожалуйста, на один вопрос.

- Он мне не понравится?

- Нет.

- Давай.

- Ты очень расстроишься, если я умру?

Макс минуту помолчал, налил еще коньяка, пригубил, опустил глаза.

- Да, я очень расстроюсь. Но это ведь мои проблемы, правда?

Ответа не последовало. Андрей молча смотрел на коньяк в стакане. Видел он другое. На его лице отразилась боль. Руки слегка дрожали.

- Тяжело?

- Да.

- Всё сразу или что-то конкретно?

- Всё сразу. Я не выдерживаю. Я: Макс, можно я умру? Я не хочу чтобы тебе и Юре было больно. Но я не могу. Мне надоело.

У Макса в блестящих глазах было понимание и осознание безысходности.

- Андрей, я хочу у тебя попросить. Тебе сейчас тяжело, тебе хочется, чтобы это всё кончилось. Но, давай так, ты потерпишь месяц. Если это не пройдет, я не буду тебя отговаривать. Только я прошу подождать месяц, а потом, если ты решишь, что для тебя так будет лучше, ты придешь и скажешь мне это. Я прошу.

- Месяц?

- Да.

- И ты не будешь меня отговаривать?

- Нет.

- Обещаешь?

- Да.

- Хорошо, месяц. Макс, я не могу больше. Я: я: почему я должен жить, ради чего?!

- Андрей, месяц.

- Договорились. Ну, я пойду. Ты ложись. До завтра.

- До завтра.

Макс еще несколько минут просидел неподвижно, с закрытыми глазами. Потом открыл глаза и, глядя в одну точку, поставил стакан, выключил свет и лег. Когда ему было плохо, он спал в позе эмбриона. Как все мы.

В следующий месяц Макса отправили в Мукачево. Маленький красивый городишко. Но только не в такую погоду. Но их любимая организация не выбирала время для командировок, пожалуй, погода, это единственное чем там не научились управлять. Андрей за это время взял на свою совесть еще пару допросов. Один из допрашиваемых не выдержал. Но он был подонком, и о нем все забыли, все кроме Андрея. Для него это был очередной.





- Макс извини, ты еще не ложишься?

- Собирался, а что?

- Пива не хочешь?

- Заходи.

Макс ждал неподвижно, с закрытыми глазами, так как сидел тогда, месяц назад. Андрей пришел без пива и без коньяка. Зашел, присел на кровать. Все как тогда. Но уже месяц спустя.

- А где Юра?

- В Штатах.

- Он... как он ко мне относится? Его лучше предупредить или пусть узнает уже потом?

- Я с ним потом поговорю. Ты решил?

- Да, и помни, ты обещал.

Макс потер лоб рукой. Еще один признак отчаяния. Зажмурился. Второй.

- Ты хорошо подумал? Андрей, мне будет тяжело. И Юре.

- Прости.

Еще минута молчания.

- Господи, за что?! Андрей, почему я должен сидеть здесь и отпускать друга убивать себя?! Как ты думаешь, мы заслужили такое?

- Почему ты рассматриваешь это как что-то плохое? Я очень хочу покончить со всем. И я прошу тебя понять меня и:, еще просьба, - побудь со мной. Я хочу этого, но я боюсь. Ты побудешь со мной?

На его лице была мольба. С таким взглядом молят не убивать, он просил обратное.

- Пошли ко мне, - Андрей поднялся с кровати, быстро отвернулся, пару секунд постоял молча спиной к другу, тихо прошептал, - пойдем, пожалуйста.

Им по пути попадались их знакомые, подчиненные, руководители. Центр работал.

Комната Андрея была обставлена несколько иначе, чем Макса. Это было постоянное место жительства, а Макс сейчас жил в небольшой комнатушке, на пример гостиничного номера, на время своего пребывания в Центре. Следующие полчаса он молчали. Сидели, иногда смотрели друг на друга и молчали. Потом Андрей достал из ящика шприц.

- Наша стандартная смесь. Великое изобретение наших врачей. Макс, я не умею делать себе уколы в вену. Прости.

- Иди сюда. Ложись, обопрись на меня. Ты...

- Макс, я хочу этого. Я просто засну, как засыпал каждый вечер в течение 30-ти лет.

- И тебя больше не будет. Андрюха, я знаю, что обещал не отговаривать тебя, но...

- Ты всегда держал свое слово. Макс, передай Юре, чтобы он не расстраивался, я не хочу, чтобы вы переживали. У вас и так много проблем.

- Передам.

- Хорошо. Коли.

Его голос дрожал, а дыхание было частым и неглубоким. Пальцы нервно сжимали покрывало.

Макс хотел было спросить спирт и вату протереть место укола. Но тут понял, что его друг не успеет умереть от заражения крови. Это вызвало на его лице полоумную горькую улыбку. А потом из глаз потекли слезы. Он ввел иглу, Андрей дернулся, шумно вдохнул.

- Макс, я благодарен судьбе за то, что я знал тебя и Юру.

- А как ты думаешь, там..., ну... там что-то есть?

- Надеюсь, что нет. Не хочу я в ад.

- Я не думаю, что тебе место в аду. А если и так... до скорой встречи в аду. Все мы там будем. Я бы очень хотел, чтобы наша жизнь сложилась по-другому. В рай хочется.

- Макс, жми на поршень. Я сейчас посмотрю, есть ад и рай или нет.

Макс зажмурился, из глаз потекли очередные две слезинки, и нажал на поршень шприца. Белая бесцветная жидкость, которая была смесью сильного яда, снотворного и обезболивающего, легко влилась в кровь. Андрей зажмурился, а когда открыл глаза в них был панический страх. Макс склонился над ним, обнял крепче, прижал к себе.

- Не бойся, чь..., тихонько, все хорошо. Не надо бояться, все хорошо. Ч-ч-чь... тихонько. Я тут, не бойся. Засыпай... все хорошо... спи, - он взял руку Андрея за запястье, нащупал пульс. Андрей успокоился, закрыл глаза. Под пальцем Макс слышал биение умирающего сердца. Тук. И еще раз. И через время еще, но уже слабее. Ему каждый удар сердца друга казался последним. Он с таким облегчением слышал очередной стук сердца, но тут же ужасался тому, что он может быть последним. Но вот очередной стук, последний? Нет, вот еще один, и... вот еще один. А за ним тишина. В ней уже нет его. Макс прижался лицом к голове друга и застонал.

- Я не забуду тебя, никогда. Ты знаешь? Ты думаешь, что умер? Это я сейчас знаю, что тебя нет. А через неделю я захочу увидеть тебя, услышать тебя. Захочу, чтобы ты вошел ко мне в кабинет. И так будет всегда. Я помню вас, ребята. Всех кто перед смертью желал, чтобы ада не существовало. Которых я больше не услышу, но я помню. Было бы легче забыть, но, нет, я не хочу вас забывать. Андрей, ну как ад и рай существуют? Но где бы ты ни был - я не забуду тебя. "Какая боль, слезы бегут по щекам, какая ночь...". Это откуда, Андрюха, ты не помнишь?