Токио, огромный район, со своей многочисленной инфраструктурой. Только на улочке от станции до моего дома - 7 парикмахерских. Две женских, одна мужская, и четыре - на любой цвет и вкус!!! Должен сказать, мне на классных парикмахеров везло почти всегда. Чего стоил Альберт в Москве. Ему не нужно было говорить, он сам стриг - и это нравилось. За что ему челом об пол.
В Токио, совершенно другая среда - страна капитализма. Да и становление мое в этом городе было не из простых. Даже сейчас, по прошествию пяти лет, не все так гладко. И вот, делая две ходки в день - до станции и обратно, будучи наблюдательным, глядел по сторонам, в витрины, на прохожих и etc. Японцы же, приветливые до безобразия в сфере сервиса и обслуживания. Через дорогу, по ту сторону стекла, будут тебе улыбаться, кланяться - а вдруг ты надумаешь к ним зайти. Уже в 9 часов утра молодой паренек мял волосы муляжа, "стрекатал" ножницами, весь день на ногах, и с восьми вечера до 9 - снова практика с балванкой. И так 6 дней в неделю. Хожу - присматриваюсь, присматриваюсь - хожу. Думаю, дайка зайду, попробую. Оказалось, что он еще зелен и не стрижет сам. Подстриг меня его старший товарищ. Не мое. Нет ощущения полета. Иду как-то, спрашиваю у него, когда мол сам начнешь. Ну не знаю, ближе к зиме, - был ответ. Тут вроде бы пришло снова время стричься. Говорю, давай, практикуйся. Босс кивнул головой, и я оказался в кресле. Ах, молодость и первые шаги, как за этим приятно и умилительно наблюдать. Харащима-кун, так зовут паренька, который стоял за моей спиной и судорожно думал, с какой волосинки начать. Начал. Лоб был усыпан каплями пота. Полтора часа ушло на все про все - стрижка, помывка головы, массаж плечевого пояса и головы. Забавно, очень забавно было за всем наблюдать. Употел он, употел.
Нет в японском такого выражения - легок на руку. В последний раз, когда он меня стриг, все ограничилось часом. Ни капельки пота, ни одного лишнего неуверенного движения. Научился. А я, вставая с кресла ощущаю, что мое.
Харащима-кун - воятель моей головы.