Бим знал слово "ждать": у магазина - "сидеть, ждать", у рюкзака на охоте - "сидеть, ждать". Сейчас он привизгнул, повиляв хвостом, что означало: "О, мой друг вернется! Он уходит, но скоро вернется".
Только понял его один Иван Иваныч, остальные не поняли - это он увидел в глазах всех. Бим сел у носилок и положил на них лапу. Иван Иваныч пожал ее.
- Ждать, мальчик. Ждать.
Вот этого Бим никогда не видел у своего друга, чтобы вот так горошинами скатилась вода из глаз.
Когда унесли носилки и щелкнул замок, он лег у двери, вытянул передние лапы, а голову положил на пол, вывернув ее на сторону: так собаки ложатся, когда им больно и тоскливо они и умирают чаще всего в такой позе.
Но Бим не умер от тоски, как та собака поводырь, прожившая со слепым человеком много лет. Та легла около могилы хозяина, отказалась от пищи, приносимой кладбищенскими доброхотами, а на пятый день, когда взошло солнце, она умерла. И это быль, а не выдумка. Зная необыкновенную собачью преданность и любовь, редко какой охотник скажет о собаке: "издохла", он
всегда скажет: "умерла".
Нет, Бим не умер. Биму сказано точно: "ждать". Он верит - друг придет. Ведь сколько раз было так: скажет "ждать" - и обязательно придет.
Ждать! Вот теперь вся цель жизни Бима.