Некуда деваться!
Маша - шепчет что-то на ушко
нежно так, простодушно.
Лена - лето вселенной, к небу
в плен; лепет, в журнале фото -
нет, тлен, нелепо.
Таня - хоть тайна, хоть запутана и туманна
улыбается неприступно и непрестанно,
а в танце тает и понятна становится - вот странно!
Лида - как вымытое окно -
линии, как у Дали -
сколько пролито, сколько
люди ходила - нет ли, да ли - всё листья в нем, блики.
Оля - колокольчик словно, но
надломленный, что ли, голос -
о, это много, оглянись, неужели, ой ли?
Прощались снова - фривольно так, стоя, без боли.
Аня - до Тани ровно одной буквы "Т"
не хватило, - но вот на цыпочки стала,
напыжилась - того и гляди, дотянет.
Ксения - что может быть черно-крАснее,
кисло-слаще, осенне-весеннее?
Примите не соболезнования если, то опасения.
Наташа - тащит куда-то за руку, сумасшедшая,
по-настоящему наша, и прощаешь ее,
хорошая потому что.
Инна - картинна несколько, но подлинна.
Как глина податлива, но и хрупка,
как фарфоровая балерина; поди вникни-то,
разминируй - руки Мерлина, сердце Арлекина.
Света - пташкой с ветки на ветку
по двору шепоток пошел: "Светка, Светка!"
Вера - оранжевая, тёплая, на ремне с веером,
вечером ревёт, бедная, а время переведи -
смех, в передничке - "Мишка на севере".
Лариса - пристальна, как лиса в сари -
рискует, лавирует, а всё - срам, рисовка.
Женя - влажно движение, не жесть, не
жестко, нет. Нежится в Женеве,
в Нежине княжит; нежданно вторжение:
"Жизнь прожжена, жена ..."
Ира - как ягодка барбариса; или приговор:
игра проиграна.