[253x400]Не будь это грехом против человеколюбия по отношению к одному из братьев во Христе, я сказал бы, что Его Высокопреосвященство – законченный сукин сын.

***

Мы отвечаем перед Богом и Папой. – Архиепископ сделал явно преднамеренную паузу: Папы ведь умирают, а Бог – нет. – Именно в таком порядке.

***

Как говорил ваш земляк святой Игнатий, мы избрали то, что у Господа в излишке, а иным нежеланно: бурю и битву. Все наши победы – не более чем отсрочка до следующей атаки.

***

Это коварный вопрос, Монсеньор. Ответ в любом случае был бы чреват далеко идущими последствиями.

***

Такое случается со многими из моих соотечественников, особенно с молодыми. В один прекрасный день они приезжают сюда – и больше не могут уехать. Остаются здесь, играют на гитаре, рисуют на площадях. Как-то устраиваются, чтобы зарабатывать на жизнь. – Она задумчиво досмотрела на прямоугольник солнечного света на полу, возле двери. – Что-то есть в этом свете, в цветах здешних улиц… нечто ослабляющее волю.

***

Даже самая решительная из женщин может почувствовать себя неуверенно, когда какое-нибудь движение или слово напомнит ей, что она говорит со священником.

***

Никогда не связывайся со стариком, цепляющимся за идею. Человек так редко доживает до старости с идеями, за которые стоит бороться, что те немногие, кому это удалось, готовы лечь за них костьми.

***

Все-таки презрение – отличное успокаивающее средство, подумал он про себя. Оно все расставляет по своим местам, как таблетка аспирина, рюмка спиртного или сигарета.

***

Во всяком случае, этот Назарянин держался как подобает мужчине: не каждому дано нести собственный крест так, словно это древко знамени.

***

Я понял, что такое вера: это нечто не зависящее даже от того, существует ли Бог. Вера – это прыжок вслепую навстречу чьим-то рукам, которые подхватят и примут тебя… Это утешение перед лицом непонятных страхов и боли. Доверие ребенка к руке, выводящей его из темноты.

***

Когда человек дожил до семидесяти лет, некоторые вещи меняются слишком быстро или уже не меняются вообще.

***

Разрушенная церковь – это исчезнувший кусок неба. А мне совсем не хочется, чтобы то место, куда я собираюсь, сокращалось в размерах.

***

Человек умирает, знает, что умирает, и знает, что, в отличие от королей, пап и генералов, о нем не останется никакой памяти. Должно же быть еще что-нибудь, говорит он себе. В противном случае вся Вселенная – это всего лишь шутка весьма дурного тона: хаос, лишенный какого бы то ни было смысла. И вера становится своеобразной формой надежды. Утешением. Может, поэтому нынче даже Его Святейшество Папа не верует в Бога.

***

Голая вера не может держаться сама по себе. Людям нужны символы, в которых они могли бы укрыться, потому что снаружи слишком холодно. Мы ответственны за наших последних невинных агнцев, за тех, кто продолжал верить нам, кого мы вели за собой. Во всяком случае, мои старые камни, мой алтарь и моя латынь – вещи куда более достойные, чем все эти песнопения с мегафоном в руках, гигантские экраны и святая месса, превращенная в театральное представление для масс народа, ошалевших от электроники. Вы думаете, что таким образом сумеете сохранить клиентуру, но совершаете большую ошибку, унижая нас. Битва проиграна; наступает время лжепророков.

***

Нет смысла подвергать искушению того, кто является всего лишь посланником.

***

Если священник сумеет удержать свой карман подальше от денег, а свои ноги – подальше от постели женщины, то у него немало шансов спасти свою душу. Или что там у него есть.

***

Впрочем, у долгих агоний есть своя плохая сторона: теряется декор.

***

Защищать память – значит защищать свободу. Только ангелы могут позволить себе роскошь быть просто зрителями.

***

Но я влюбилась в него – или решила, что влюбилась, что, в общем-то, одно и то же…

***

Если когда-нибудь я перестану верить в Бога, надеюсь, я буду продолжать верить в Страшный суд. Как бы мне хотелось встретить там некоторых моих товарок и всех моих начальниц!

***

В жизни мало таких трагичных вещей, как эта, – обнаружить что-нибудь не вовремя.

***

Ибо было написано: Она разрушит сердце твое и волю твою. А старые книги мудры. Утонченное, невинное злодейство, связанное с разрушительными способностями всякой женщины, включало в себя и это: оставить своей жертве ясность ума, достаточную, чтобы она, жертва, могла созерцать ущерб, нанесенный ей поражением.