Та самая ночь.
(Главы из романа)

Воистину, ночь самое прекрасное время!
(Из наставления войскового разведчика)

Он безнадёжно опаздывал. Последний автобус, которым он привык пользоваться капитально завяз в весенней грязи, не до тянув нескольких километров до станции. Послушав минут десять надрывные завывания усталого двигателя пытавшегося вытащить махину ЛуАЗА из огромной лужи, Феодор подскочил к передней двери, и судорожно нажал кнопку звонка, требуя выпустить.
Прыгая через холодные лужи и поминутно поскальзываясь на тёмной осклизлой дороге, он направился на станцию, уже отчётливо понимая, что опоздает. Даже привычный временной задел, который он всегда оставлял, чтобы закупить банку пива в привокзальном киоске, на этот раз не спасал.
И дёрнул же его чёрт так вчера набраться! В свои неполные восемнадцать он уже был знаком со спиртным не понаслышке. Перепробовал, пожалуй, всё. Похмелье стало привычным, таким же естественным, как восход солнца по утрам. Казалось, что удивить его уже ничего не сможет.
Но то, что творилось вчера... Это превзашло все ожидания. Он и не представлял, что в обычной российской глубинке можно пить так! Начали с обычной деревенской браги. Далее были самогон, спирт, разведённый вишнёвым сиропом, просто спирт. Далее... Что было дальше, он уже не помнил.
Очнувшись сегодня, когда солнце давно перевалил зенит, Феодор с трудом перевернулся на спину. Голова трещала так, что казалась, что вот- вот лопнет. Сухость во рту сопровождалась отвратительным привкусом и отрыжкой. Каждое движение сопровождалось отвратительной слабостью и болью.
Постепенно пришло осознание всей тяжести его положения. День клонился к закату, двигаться было абсолютно не возможно, а нужно было вставать, прибираться в избе и возвращаться в Москву, где наутро его ждали какие то неотложные дела. Какие именно, он так и н смог вспомнить, но собрав в кулак остатки воли и сознания, со стоном перевернулся и сел. Это был уже подвиг!
Именно так и начался его день, а сейчас... Сейчас он опаздывал, точнее опоздал на последнюю электричку. Взлетев, как горный тур по крутым ступенькам платформы, он услышал торжествующее шипение дверей, и зелёный поезд, мигнув ему на прощанье красным фонарём, устремился в сторону родной столицы. Всё , это конец. Он безнадёжно выругался, и в то же мгновение сзади простучали чьи-то мелкие торопливые шаги. Оглянувшись, увидел небольшую запыхавшуюся девушку с огромным баулом, которая взбегала по ступенькам. Пробежав мимо него она в рассеянности остановилась, провожая взглядом убегающую электричку.
Ставшим уже привычным, до автоматизма взглядом, оценил её. Ни рожи не кожи. Да и одета во что то невзрачно-серое. Так, серая мышка.

Она действительно была серой мышкой. Ничем не выделяясь среди сверстниц, уже давно привыкла, что на неё не обращают внимания, считая в лучшем случае объектом для душеизлияни, которой без опаски можно выложить душу об этом негодяе, который сначала,... а потом ... в общем весь тот необходимый бред, через который проходит почти каждая девушка, и о котором потом зачастую потом очень сильно жалеет.
Но ей это не грозило. Красотой она не блистала, а приманивать кавалеров откровенным поведением и двухсмысленными намёками не могла, да и по правде, не хотела. Училась тоже средне, хотя ниже четвёрки стремилась не опускаться. Всё свободное время посвящала книгам, которые давно стали верными испытанными друзьями. В свои шестнадцать успела перечитать груду литературы, предпочтение естественно отдавая историческим романам и ...сказкам. Да, в душе она ещё оставалась наивной маленькой девочкой, верящей в прекрасных принцев. В реальной же жизни, она робела и страшно краснела каждый раз когда кто ни будь и сверстников обращался к ней, даже если у ней просто спрашивали дорогу.
Сегодняшний день выдался крайне неудачным. Сначала поссорилась с тёткой и ушла с дачи, затем лучшей подруги, у которой наделась переночевать ,не оказалось дом. А потом , пока добиралась до электрички, у попутной машины трижды кипел радиатор, и приходилось ждать, когда водитель заменит воду.

Когда она, прогибаясь под тяжестью сумки выбежала на платформу, электричка уже ушла. На пустой платформе стоял только огромного роста парень, который повернувшись к ней со свирепым выражением проследил как она направилась к расписанию и стала его внимательно изучать, хотя уже т
точно знала, что ушла та самая, последняя электричка.
- Ну, чего смотреть?! Опоздали! -злость и раздражение душили Феодора- Всё, теперь до утра электрички не жди.
Пнув от души катавшуюся по деревянной платформе жестянку из-под пива, он вновь коротко выматерился. « Мышка» испуганно взглянула на него, сжавшись в маленький беззащитный комочек.
- А зараза, не везёт, так во всём -нащупав в кармане последнюю пачку «Кемела»,трясущимися от гнева пальцами распечатал её. Закурил,пытаясь трезво оценить ситуацию.
-Так, торчать нам здесь без мазы, всё равно ничего не высидим. Возвращаться обратно не на чём, последний автобус уже ушёл. Если, конечно ,выбрался. Двадцать киломётров пёхом, да по грязи, ночью -не клематит. Полный охринец! Ну и чего прикажете делать?
Вопрос, обращённый к его невольной спутнице, повис в воздухе. Девушка только глубже втянула голову в плечи, с ужасом уставившись на разъярённого гиганта. Поняв, что здесь разумного совета он не добьётся, Феодор ещё глубже затянулся сигаретой. Мерцающий огненный светлячок осветил молодое, слегка помятое лицо.
-Так, до трассы здесь не далеко, километров пять. Двинуть туда, что -ли -раздумья терзали его. Конечно, пять километров по тёмному промёрзшему лесу -это не подарок. Но и п5ереспектива холодной ночёвки на продуваемом всеми ветрами полустанке, тоже не радовала. Весна в этом, переломном году была какая-то не понятная. Сначала, в середине апреля жара, а теперь когда до начала мая оставалось всего ничего, грянули холода. На трассе, хотя бы есть возможность быть подобранным запоздавшим «частником» или сердобольным «дальнобоем».
Приняв окончательное решение, Феодор поплотнее застегнул куртку, перекинул ремень сумки через плечо и поплотнее натянул вязанную шапочку.
-Ну чего, ты идёшь?
Девушка в испуге замотала головой
-Как хочешь. Всё, привет.
Он уже успел спустится с платформы и углубится в лес, когда сзади его настиг истошный вопль.
-Подождите!!!
Оглянувшись, с трудом разглядел в лесном полумраке спешащую к нему « Мышку».
Испуганная, с растрёпанными волосами, в перепачканной грязью куртке(видимо успела упасть), она подбежала к нему.
-Ну!
Огромные глаза распахнулись ещё шире в немой мольбе
-Ну, -вновь повторил он -долго молчать то будем?
-Можно...-можно мне с Вами? - В её голосе вдруг прорезался такой ужас и отчаянье, вся её маленькая фигура так напряглась, в ожидании отказа, что Феодор немного опешил.
Он вдруг почувствовал какое то смущение, переходящее в иное, непонятное чувство. То что к нему, семнадцатилетнему юноше, впервые в жизни обращались за помощью, да ещё в такой серьёзной ситуации, невольно наполняло его гордостью. Ещё бы! Кто из его сверстников, пусть в тайне, в душе, не мечтал попробовать себя в роли спасителя и защитника. Тем более, когда защищать предстояло девушку. Пусть даже такую замарашку, как эта.
-Да пошли уж. Куда от вас денешься. - решительно повернувшись, он зашагал в глубь леса, поминутно оглядываясь. Его случайная спутница семенила чуть сзади, с трудом удерживая в руке баул внушительных размеров. По тому, как она регулярно меняла руки, Феодор понял, что он не из лёгких.
Дорога постепенно погружалась сё глубже в лес, становилась всё боле глухой и заросшей.
-Тебя как звать то -Феодор сам немного смутился своего ,невинного то в принципе, вопроса. Чтобы скрыть это смущение, стал судорожно прикуривать новую сигарету. Вообще то с девушками ему приходилось знакомится не раз. Более того, процедура эта давно стала простой и обыденной. Но сейчас, в этом промёрзшем лесу прибегать даже к стандартным методам знакомства ему не хотелось. Это было даже как то противоестественно. Наверно поэтому Феодор чувствовал себя несколько скованно, если не сказать больше.
Помолчав девушка негромко ответила:
-Эля- и тут же поправилась- то есть Эльвира.
Это вычурное, почти иностранное имя так не подходило к этому серому сознанию, что Феодор невольно усмехнулся про себя.
-А меня Феодор. Не Фёдор, а именно Феодор. Греческое имя, старинное. В честь императора одного назвали.
-А разве был такой император? - сомнения, наполнявшие голос Эли, были такими неподдельными, что Феодор невольно расхохотался. Придумывать сразу расхотелось.
-Нет, конечно. Просто, когда меня рожали, начальник станции пьяный был. Меня же мать прямо на железнодорожной станции родила. Ехала в роддом, да не доехала. В поезде схватки и начались. Машинист на станции тормознул, мать с поезда сняли, так она прямо в кабинете начальника станции меня и родила. Даже фельдшера не дождалась. Ну, тут народу сбежалось! Начальник на радостях выпил, да видать не один стакан. А потом, когда стал документы оформлять, то по пьяни одну лишнюю букву и вписал. Мол такого то числа на станции Тарасовская у гражданки Волокуевой С.Н родился сын Феодор.. ну буквой ошибся. Там то никто не заметил. А когда в Москве стали свидетельство оформлять, отец и говорит: « Давайте, мол, так и оставим. На память, мол, о необычном рождении» Так я и остался Феодором - он ещё раз громко расхохотался. Ему вторил переливистый девичий смех.
Это было так необычно, так неожиданно в этом мрачном лесу, что оборвав свой смех юноша впервые с интересом взглянул на свою попутчицу. Та, словно почувствовав на себе взгляд, смешалась, стала суетливо перекладывать баул из одной руки в другую.
-Не тяжело? Давай понесу.
-Ой, что Вы, не надо. -Эля выпрямилась, пытаясь показать, что баул лёгкий, что он почти ничего не весит.
-Давай, давай. Чего уж. - сильной рукой Феодор решительно перехватил баул- Ого! Что он у тебя, утюгами забит? - баул оказался на удивление тяжёлым.
-Книги. Там книги. Давайте я сама. - она предприняла последнюю попытку отобрать баул назад.
-Ладно уж- поудобней устраивая баул у себя на плече, Феодор решительно отстранил её слабые руки. - Пошли, что ли?
Они вновь зашагали по лесной тропинке. Постепенно темнело. Небо заволокло тёмными клочковатыми облаками. Лес сразу помрачнел, насупился, стал плотнее обступать тропинку. Ветер зашумел в кронах деревьев, зашатал их. Приходилось постоянно переступать, а то и перелезать через стволы павших деревьев. Потянуло холодом и запахом лесной плесени, который бывает только в старых заповедных лесах . начал накрапывать мелкий холодный дождик. Где то, почти не видимая в вышине, блеклым пятном проглядывалась луна.
-А мы правильно идём? - Эля тревожно заозералась.
Феодор приподнял очередную ветвь, нависшую над самой тропинкой, пропуская девушку вперёд.
-Да вроде правильно. Здесь нет другой дороги. Только эта, на трассу - однако большой уверенности в голосе юноши уже не было. Он и сам начинал сомневаться. По этой тропе он проходил всего пару раз несколько лет назад. - Здесь же нет ничего. Ни деревни, ни дач. Только эта дорога на трассу.
Через пол часа стемнело окончательно Погода разгулялась не на шутку. Злые порывы ветра вовсю раскачивали стволы гигантских елей. Везде, что то трещало, хрустело, ухало. Огромные ветви, оборванные шквалом, падали на землю. Дождь постепенно превратился в ледяной ливень. Косые зигзаги молний пронзали ночное небо, гром рокотал над самыми головами измученных путников, заглушая всё вокруг. В поднявшемся вихре казалось, что все силы стихии сплелись в единый гремящий клубок. Какие то тени с визгом проносились в небе.