согбенное тело Сириуса, легкие движения на тонких, но прочных костях. Его стопы целовали шершавые плиты, он переходил по длинному тракту, спеша скорее попасть под замшелые своды Арканиума, -величественного творения безумного мага. Густая трава перекатывала сферы летнего ветра, скатывая в тугие клубки ароматы трав и тонкие нити плесени. Разбросанные подле тракта пузырчатые камни, напоминали о времени обилия идолов на дорогах. Да, - Безумец любил каменную магию. Богопротивные обряды спаивания каменных масок человеческой кровью, кому-то придающие нечистой, тёмной силы. Огромные фигуры на перекрестках, маски прибитые на дорожные указатели. Да-а-а, - улыбнулся про себя Сириус. Теперь-то их можно не опасаясь поить мочой. Полы его халата распахнулись и струя ударила по темному камню, оплетенному травой, колотыми трещинами, брошенному на землю теми, кто стирал деяния Тёмного безумца с лика этой земли.

.... эти земли наводнены невероятными явлениями, напитаны соком кошмарных цветов на тускнеющих равнинах, что были созданы фантазией безумствующего. Сириус спешил попасть в Арканиум до рассвета. Ночью было относительно спокойно и колдун его статуса имел возможность добраться до укрытия без особенных происшествий, если конечно не считать особенным происшествием случивщееся с почтенным Огранусом, которого однажды приволокли слуги-големы.
Утром прошлого равноденствия, Едва стало светать, как Видящие на башнях заметили ползущего по тракту человека; истрепанные лохмотья ауры, следы ожогов на руках, верный признак того, что волшба творилась нешуточная. Ползущим оказался почтенный Огранус, старинный ведун этих мест, тот, для кого любое приключение на тракте всегда заканчивалось благополучно.
Он долго восстанавливался, отмалчивался, хмуровато отшучивался по поводу случившегося. –Оказался не к месту..., для ведуна оправдание звучащее, словно смертный приговор. Молчание и ошметья тревоги.
Вокруг Арканиума творились непостижимые вещи, порою смертельно опасные, для любого, кто имел неосторожность пытаться познать их сущность. Фантомы, двойники, порождения дестких кошмаров,- вначале это казалось примитивной материализацией, пока однажды не вскрылась подоплёка происходящего вовне. Видящие выяснили, что после гибели Безумствующего мага в ареале его деятельности осталось множество неизученных энергетических возмущений, вереницы едва пульсирующих следов уводили за грань человекоминимума, некоторые взаимосвязи опутывали Арканиум, подобно липкой паутине наброшенной жадным пауком. Паук умер, но в паутину по-прежнему попадали жертвы, -существа иномирового статуса. Местным обитателям пришлось прятаться не где-нибудь, а в самом логове безвременно отошедшего охотника за диковинной дичью. Арканиум представлял из себя очень замысловатое сооружение. Огромная полая гранитная игла пронзала место Силы, часть её уходила глубоко под землю, на пути своем соприкасаясь с древними могильниками, подземной рекой, лабиринтом изъеденнных отражений, а острие её скрывалось в бездонности разлома, где по всей видимости переходило в иное измерение. Вершина Иглы позволяла творить заклинания в исключительно благополучном месте, что гармонично сочетало в своем положении астрологию, стихийные принципы, фокусирующее начало, что так необходимо любому собирающему Силу, для мало0мальски энергоемкого заклинания. Сириус не поднимался на вершину Иглы лишь потому, что доступ туда ему был заказан Хранителями Арканиума, да и кем был Сириус в их глазах? Деревенским колдунком местного розлива, который подобно сотням другим паранормов был вынужден искать убежища там, где порвались цепи на вратах миров. Гибель безумствующего потянула за собой невообразимый ком непредставимых последствий, что коснулись всего магического равновесия в Поднебесной, взворошили муть, заставили приподнять веки дремлющих в тысячелетнем мраке. Сотни знахарей, колдунов, монахов и пилигримов снимались с насиженных мест с тем, чтобы скорее успеть к источнику, который мог почувствовать любой чующий иное. Они искали спасения, защиты от напасти, что стала прорываться сквозь привычную ткань реальности, словно разъяренное животное путающееся в занавесе всего лишь несколько мгновений перед броском на арену. Почему все они шли именно к дверям, к началу умопомрачения? Кошмарное наводнение потоками мутной воды, энергии плещущие через край мира.
Сириус помалкивал. Говорить вслух, идя по тракту- опасное и гиблое занятие, так или иначе, но лучше побыстрее добраться до места не тратя времени на размышления...Он вновь и вновь вспоминал о том времени, когда Волна достигла его обиталища близ деревни Екукка. Как волновались вороны, трепетали веки хамелеона, скрипели ржавые капканы на заднем дворе. Он бросал кости, пытался нащупать нить гадания к знанию, пониманию того, что же происходит. Черный ветер? Нет. Тогда почему покачиваются ветви растущих подле дома деревьев? Пробуждение нави? Нет. Но тогда от чего покрывается плёнкой вода в колодце? Духи-скоморохи? ЛОпнувший шлюз нижнего мира? Все ответы проваливались под жердью пробующей дно тропы на болотах непознаваемого.
Кто-то ходит шорохами вокруг дома, волшба дается с трудом, некоторые важные манускрипты пожрала плесень, а замки повинуются не сразу...
Приходили люди из деревни. Волновались, шумели, требовали убраться подобру-поздорову. Молчал. Смотрел поверх голов, но знал, что скоро будет зов. Ждал вести, знамения.
Молчащее нутро пещеры скрывало внутренности от любопытного зеваки, торопящегося скупца. Лишь немногие ведающие приходили туда, чтобы отдав несколько ночей получить ответ на точный вопрос, выследить ток импульса порождающего намерение, отразить на стенах пещеры сложные течения собственной судьбы полной проб и ощибок. Там побывал и Сириус. Не всё запомнилось, но чётко помнил он о начале пути, о намёке на поиск Арканиума. Именно там он увидел своё отражение, печать дубля. Он уже был там, но почему-то забыл, потерял сведение о происхождении этого знания. Может быть там побывало его тело сновидения?