моя четвертая независимость прошла под эгидой объективного одиночества и под разноцветные взрывы мексиканского фейерверка соседей. Ван Гог и Питер Пен в казино задержались до полнолуния и оборотнями вернулись домой с улыбками на лицах. на следующее утро с заголовком "тревожность" обо мне вышла статья в местной несуществующей газете. я читал и рыдал нейротоксинами. тревога преобладает во мне в течение года и даже может претендовать на норму моего эмоционального состояния.  я сидел один в доме, а мои мысли бездомными собаками бродили по Техасу в пригороде Хьюстона. К тому моменту я настолько устал бояться, что мне было уже почти не страшно. тем не менее мысли о будущем, как глупые мухи путались в паутину неуверенности, чувства собственной беспомощности, и становились легкой добычей боязни.... я был готов драться до последнего, но не был уверен относительно победы. так я кормил внутреннего монстра, проливал на себя Маргариту, умер в социальных сетях, становился религиозным,  мумифицировался от праздности и лени, пересмотрел все сезоны сериала о своем детстве, скачал дискографию Husky Rescue, а Ван Гог купил мне доспехи в приступе щедрости, чтобы я выглядел импозантно в самом главной сражении своей жизни....