Он никогда не любил человека, ибо человек в том смысле, в каком все привыкли произносить это слово, есть лишь жалкое подобие того, чем может стать. Он всегда любил человека только как возможность раскрытия в нем того великого, что есть в этом мире полном света и огня, полном мрака и холода. Он любил человека как возможность стать тем, кто сможет соединить в себе извечные противоположности мира и достичь истины, которая есть суть всех вещей того мира иллюзий, в какой по воле своего рождения помещен человек.