От автора: Это мой единственный рассказ. Больше как-то не пишется..)

"Азард" уходит в небеса...

- Доложить обстановку! – седой капитан стоял на мостике.
- Пока спокойно, товарищ капитан! – я еще раз, на всякий случай, оглянулся по сторонам. Вода рябила, мелкие волны разбивались о борт эсминца «Азард». На море был штиль.
«Азард» - эскадренный миноносец типа «Орфей» водоизмещением 1260 тонн. Его длина 98 метров, ширина 9,3 метра. Он был построен по программе усиленного судостроения на 1913 – 1917 годы и уже не раз шел в сопровождении.
И вот 27 июня 1942 года он вышел вместе с другими судами в охранении союзного каравана PQ-17, идущего с британским грузом по ленд-лизу в Советский Союз из исландского Хваль-фиорда...

Я еще раз оглянулся по сторонам, горизонт был чист. Рядом мирно гудел советский транспорт «Азербайджан». На его палубе сидел мой хороший товарищ, он тоже заметил меня и помахал рукой.
Я потянулся. До Архангельска осталось недолго.
Команда на эсминце была почти вся русская, за исключением капитана – ирландца Дайка. Это был пожилой худой мужчина, не раз попадавший под обстрел немецких «мессеров». В последний раз он чудом остался жив, но корабль навсегда был погребен где-то в глубинах Атлантики. Теперь же он, прихрамывая, спускался по трапу. Матросы почти также как и я радовались новому дню, радовались тому, что мы все еще живы.
- Товарищ капитан, - к Дайку бежал рассыльный.
- Что произошло?
- Вы должны это увидеть, - парень, тяжело дыша, протянул ему розовую бумажку. – Это из Уайт-холла...
Капитан взял радиоквитанцию: « СЕКРЕТНО. ВЕСЬМА СРОЧНО. КРЕЙСЕРАМ НА ПОЛНОЙ СКОРОСТИ ОТОЙТИ...»
Он удивленно поднял брови:
- Неужто наш Дадли совсем сошел с ума?
Я стоял рядом и видел часть текста. Увиденное настолько огорошило меня, что я не сдержался:
- Товарищ капитан, неужели мы действительно бросим караван? Ну так же нельзя! Нельзя оставлять его на растерзание этим голодным тварям Редера!
- Ты забываешься, юнга! – Дайк строго посмотрел на меня и я немного притих.
- Простите, товарищ капитан, но ведь все равно так нельзя! – внутри продолжало бушевать негодование.
Я ждал ответа, но капитан молчал. По его лицу пробежала почти незаметная тень, я сразу понял, что он принял решение.

- Все по местам, здесь не бар и не пивная! Курс не менять, идем с караваном до конца! До Архангельска! Русским очень сильно нужен этот груз, мы не имеем права бросать их в трудную минуту! – он снова поднялся на капитанский мостик.
Я заворожено смотрел на этого старого, прихрамывающего на левую ногу, ирландца и восторгался им. Пойти против первого лорда Дадли Паунда решались только отчаянные и, видимо, для Дайка желание помочь союзникам было сильнее страха перед первым лордом. Всем было известно, Паунд был глуп и труслив.
Из раздумий меня вывел громкий гул. Я резко поднял голову.
Проклятье! Они, все таки, выследи нас!
В небе черным вороном парил немецкий «мессер-шмидт». Он не атаковал, а лишь издевательски кружил вокруг каравана. Я уже бежал к орудию, когда увидел, что эсминцы во главе с крейсером под брейд-вымпелом Хамильтона отходят в противоположном направлении, оставляя караван беззащитным. Бросая его на растерзание этим злобным гитлеровским собакам.
Я подбежал к орудию и нацелил его на парящий «мессер».
- Пли! – послышалась команда капитана.
Я не задумываясь выстрелил, но чертов «мессер» успел отклониться. Страх застилал глаза, я не мог ничего сказать. В голове осталось только одно: «Сейчас подтянутся остальные. Хоть и не все эсминцы последовали за крейсером Хамильтона, мы количественно проиграем немцам и тогда... тогда нам останется только умереть».
Усилием воли я прогнал эту мысль и продолжил заряжать орудие. Наконец мне это удалось, я прицелился. «Мессер», как бы дразня, пролетел совсем близко и снова скрылся в тучах, но вскоре снова появился.
- Пли!
Я снова выстрелил и... Наверное, Бог смилостивился над нами, я подбил его. Торжествуя, я оглянулся на капитана, но он обеспокоено смотрел в, клубящийся за бортом, туман.
Но недолго я радовался. Эсминец подбросило упругим ударом. Нас начинали бомбить. Паника подкрадывалась все ближе. Это был мой первый выход в море, это был мой первый бой. Мне было 17 лет.
-Вода в третьем отсеке! Попал, все таки! – механик уже спускался в машинное отделение.
Снова прозвучал взрыв. Где-то рядом со мной разорвался снаряд. Меня повалило на палубу взрывной волной.
Голоса и крики становились все дальше, в глазах начинало двоиться. Я видел себя и всех остальных как в страшном сне. С трудом я поднялся на ноги, тельняшка липла к телу. По шее за шиворот стекало что-то липкое. Те места, на которые попадало это что-то, окрашивалась в страшный бурый цвет. От страха не осталось и следа, погасли все чувства, но одно осталось. Осталась только лютая ненависть. Ненависть к этим поганым немцам, ненависть к трусливому британскому адмиралтейству.
Раз за разом раздавались звуки разрывающихся снарядов, большая половина «Азарда» уже была объята хищным оранжевым пламенем. На палубе уже не было места, все было занято окровавленными телами моих товарищей. Сейчас здесь царила старуха смерть, но не все еще повиновались ей. Оставшиеся в живых палили из орудий по кораблям противника. Я видел, что с каждым разом им становится все труднее.
Сквозь пламя я заметил, что не только мы несли потери, немцам тоже приходилось несладко: общими усилиями мы лишили их уже больше трети их эскадры.
Чудовищными усилиями я добрался до одного из орудий. Стрелка только что убило разорвавшимся рядом снарядом, все было объято пламенем. Я занял его место, орудие было заряжено.
Вдруг мое внимание привлек чей-то стон. Я повернул голову, рядом лежал капитан. Из раны в его виске струилась кровь. Я понимал, что такие ранения не затягиваются, Дайк доживал последние минуты. Он попытался заглянуть мне в глаза:
- Прости меня, мальчик...
- За что? – я непонимающе смотрел на него.
- За... все...
Слезы застилали мне глаза. На моих глазах, только что, умер человек, с которого я брал пример, которым я восхищался. Но раскисать было нельзя, не время и не место. Я собрал свою волю в кулак и оглянулся по сторонам.
Наш эсминец горел, из живых остался только я.
Вдруг из туч вынырнул «мессер», он пронесся у меня перед глазами, будто проверяя, остался ли кто-нибудь живой. Нижние отсеки заливало, «Азард» уже почти наполовину был в воде, и с каждой секундой погружался все больше. Вот уже начало заливать палубу, когда снова показался самолет. Я прицелился и выстрелил из последних сил. Кровь уже мешала дышать, я был по грудь в воде.
«Жаль караван. Прости меня, мама. Я обещал вернуться, но не сдержал обещания... Я всегда буду рядом с тобой, ты просто не будешь меня видеть. Прости меня, мама».
Я улыбнулся, вспоминая о матери.
Последнее, что я видел перед тем, как над моей головой сомкнулась темная морская гладь, как этот поганый немецкий «мессер», дымя всеми двигателями, на минуту раньше сгинул в морской пучине. Получай, дядюшка Геринг!
«Прости меня, мама».


...из 36 судов каравана в Архангельск добрались лишь 11...



Апрель, 2010