Снова брызжет из меня истошное настроение из всех доступных и недоступных мест. Возможно, отчасти это связанно с погодой: похолодание пришло. обещают до -3. Такое впечатление, что сегодня все -20 было. Лучше бы не просыпался утром.
Дал себе слово, и теперь держу его: держать глыбу на лице, своим внутренним никого не грузить. Человек - упрямое существо. Вроде бы особого понимания толком ни от кого в жизни не получил, чтобы так: "аж фух, прошло", - а всё равно до последнего верю, что кто-то, кто мне близок по духу, кому я смогу рассказать о вытесняемом, придет, вот так просто взмахнет палочкой - и всё-всё у меня уляжется. Обидно, пожалуй, в сложившейся ситуации лишь за себя, за своё устройство: ну вот не нужен мне кто-то с улицы или даже кто-нибудь из родственников, кто поймет. Нужен вполне определенный, конкретный и, что самое печальное, пожалуй лишь один человек во всем этом многострадальном обществе. Хотя... слишком много "хотя" и "но" у меня, я заметил. Хотя это лишь априорная догадка о том, станет ли мне легче, если, к примеру, кто-то другой сделает навязчивую попытку мне помочь. Ирония в том, что либо я не подпускаю никого, либо никто не хочет быть навязчивым. Хотя у меня в голове до сих пор та наивная девочка, для которой я - "идеальный мужчина", - если верить ее словам. Значит уже хотя бы не всем в этом мире наплевать на меня. Или всем, потому что "идеальные мужчины" не могут иметь никаких траблов, повязанных с кризисом самоидентификации. То ли я дурак такой, всех меряю по своей линейке. Конечно дурак, все меряют по своей линейке, да и я не исключение. Ну меряю, но неужели никто под эту систему метрации не подпадет? Ведь если есть линейка, значит она кому-то нужна и для кого-то создана. Остается лишь надеяться, что моя линейка родом не из далекого поднебесного Китая. Что ж мне мешает жить спокойно? Если бы только не было Её в моей повседневной жизни, я бы был вполне счастливым получеловеком. Словно скован цепью нести бремя Её восхитительности с терновым венком на сердце. Не могу уже понять: то ли сердце у меня с осложнениями, то ли это душевная боль превращается во вполне материальную боль, очень даже осязаемую боль, - от которой бывают разные смешные и не очень казусы. Бывает так, что склонишься к земле, присев на корточки, - не в силах даже разогнуться больше, - и сидишь так минут семь-десять, пока не отпустит. Бывает и повеселей, конечно: боль какая-то игривая, от которой хочется не то чтобы танцевать, но во всяком случае воплощать что-то нечто похожее на румбу зулусского племени, танцующих под удары тамтама. И вовсе не из чувства ритма дрыгаешься, а потому что... ну просто, дрыгаешься и ладно. Хочется дрыгаться. Может, бессознательное дает мне установку: делай же ты хоть что-нибудь, только не стой как истукан, поглощенный мыслями о Ней, иначе у тебя сердце вытечет из вен. Не знаю, почему из вен, правда. Бывают и другие приступы истуканизма: замрешь в какой-то одной позе, одним взглядом на точке - и не мыслей, не эмоций тебе. Только ощущение пепла. В том смысле, что ты сам словно пепел. Притом это не аллегория, а действительно так. Вкус во рту какой-то специфический, на околоразумной орбите "в голове" витают что-то вроде мыслей "по-пепельски". Хуже, если вот так застынешь где-нибудь в людном месте, притом еще и во время бушующего по городу на всех парусах дождя. Не имею привычки нагромождать себя одеждой - почти круглый год хожу в костюме, зимой лишь пальто может присоединиться к моему внешнему силуэту, - иногда после таких приступов долго пью чай с мёдом.
И всё бы ничего, да не хочется всё сводить к одной фигуре. Не серьезно всё это. Сглазить смогу, если буду только Её мусолить. Пожалуй, это комплексная проблема, коренящаяся глубоко как в моём детстве, так и в специфике личности. Без ложной скромности: во мне есть и положительные черты, от которых я хотел бы, пожалуй, частично отказаться в пользу большего пофигизма. Из этих добрых качеств чудеснейши вытекают и часть негативных моих сторон. Еще она отмечала, что я ужасно отзывчивый (долго не мог подобрать прилагательного к "отзывчивый"). В хорошем смысле, конечно. Я всегда умел их выслушать, понять, дать откровенную оценку и маленьким советом подсобить, если того требует ситуация, - даже если это не всегда было без ущерба их достоинству. Не могу фальшивить, простите меня. Хотя больше дипломатичности мне бы не помешало. Если я вижу, что Она грустит, то я не отстану от нее, пока не выведаю причину ее грусти, дабы она не держала это в себе, не вытесняла проблему себе в бессознательное, и чтобы потом оттуда, из бессознательного, эта проблема не била Её по голове. Не всегда это нравится всем без исключения, конечно, но даже если по себе судить, то всё же облегчение наступает после высказанного, и потом даже порой благодарность испытываешь к тому, кто выслушал и принял адекватные меры, пусть они заключались даже в предложении выпить чайку. Лишь бы к месту было предложение. Или совет. Да и сочувствие надо принимать. Ницшеанскую традицию надо забыть, как вполне даже убогую, никчемную и мальчишескую. Возможно, из-за этого мне и печально, что никто никогда не выведает у меня: "в чем же, наконец-таки, заключаются у тебя траблы?" Блин, да если бы я сам знал, герасим бы их побрал!) Не хочу спускаться до уровня вульгарных фрейдианцев, объясняя свои проблемы вытесненным либидо. Оно, возможно, и отчасти верно, но это не истинная и не конечная причина. Во мне словно другого цвета огонек пламенится, не привлекая тем самым тех, кого я хочу, потому что цвет моего пламени - цвета ночи, посему и незаметно. Но еще трагичней для меня тот факт, что, по сути, мне и не нужно привлекать никого к себе. Ведь завлекаются некоторые, но они все не те. И Она может оказаться не Той, поэтому я и боюсь, пожалуй. Всё не то. Не то для меня. Я не тот для всего. Печально. Хотя уверен, что подобную фразу может изречь каждый седьмой гражданин РФ. Это нормально. Но пути борьбы с этим у каждого разные. Всем по труду и способностям, как пестрили раньше этой фразой парткомы и парткомихи. Если бы я только был писателем, я бы лишь молился на эти переживания, ибо мог бы ими жить и питаться. Даже, возможно, увековечив своё надгробие. Ну, впрочем, кто не любит помечтать. Коль уж писателем представился, то почему бы еще и народный статус себе не пожаловать. Что уж там мелочиться, я же тоже в круговерти так называемого "русского духа" нахожусь - я тоже "широкая душа". Только в современном мире вектор "широкой души" относится теперь лишь к личным устремлениям к обогащению. Притом "обогащение" не от слова "бог".
Вот и всё, пожалуй. Мысль оборвалась, остальные переживания не так необходимы к насаждению на текст. Ну и ливень же за окном. Не хочу даже перечитывать то, что написал. Так толком ни о чем и не написал. Печально...