Под городом своры сонных оводов, заключенных в вагоны,
Летящие сквозь сотни мочек, в тату салонах, тоннелями порванных,
Стремятся ближе к выходу при виде света из окон,
Спуская все больше намерений в мусоропровод.
"Не откладывайте на завтра то, на что можно положить свой болт сегодня"
Мы на поверхности бродим по пыльным трассам безработными,
Ведь нам уже надоело полировать капот,
Мечты по имени "мы жаждим светить над вами звездами"
Бог не откликнулся на просьбы, но я ещё не пробовал просить космос,
Зато команда разрабочиков одинокой грусти осталась довольной.
Голос, нарисованный в фас и в профиль, обклеенный кожей
Смотрит в оба при раздаче листовок.
Считаем за светофором, в окружении композиций на тему "флора",
Переходим дорогу, как мост через пропасть,
Для меня массы - пятно.
Я оставляю на тратуарах следы своих стоп.
Мысли в очередях и с пакетами бегут за мелодией,
Пока я держусь за поручень, усаживаясь в кресло весны и осени,
Пишу очередной ОСТ к своей жизни стихами, но она больше проза.
Улицы заливаются хохотом, промышляя мороженным,
Дамы сушат белье на телефонном проводе,
Перекидываясь прогнозами с небоскребов,
Разглаживая мятый асфальт утюгами на гладильных досках.

Мы понастроили домики для удобства и скорости.
Культура пахнет молодостью, а мы пропитаны дымом и гордостью.
Царапая небеса всё чаще, всегда хотим дотянуться до никчемного счастья:
Чем выше здания, тем больше пикселей в камерах,
Тем мощнее железо, тем меньше приходится работать руками,
Тем ближе к нам человек виртуальный.
И я бы сбежал на окраину, подальше от правил и скрытых камер.
Пусть без меня работает ваш механизм отлаженный,
И пусть все ряженые пляшут на корпоративной вечеринке,
Отмечая очередную предпосылку к их гибели.

Ржавые стены вокруг настоящей схемы города,
Лишь белый контур - пятно, занавес боли,
То ли одинаковые пирамидки,
То ли архитектектура делает реверанс в сторону пародии
На дома из воска той плюшевой истории,
Что так и не стали пухом для тех, кто остался под ними в тот вторник,
И вроде пустота развалин возвращает в прошлое,
Где больше двадцати этажей означало тоньше,
И малоустойчивей к прихотям крылатых тварей и их воли,
Что рушили, затем строили, мирили, затем ссорили,
Жителям белого пятна остались лишь второстепенные роли.