Театр Бориса Эйфмана снова приехал в Варшаву. Говорят, что "Русский Гамлет" это самый зрелый, так сказать, его спектакль.  Общаемся здесь с совершенством. Язык совершенства не всегда удовлетворяет, поскольку люди, которые приближаются к совершенству, как бы теряют связь с остальным населением))), которое в то время ощущает своё НЕ-совершенство. С другой стороны, как нам, несовершенным, понимать то, что находится выше, если не сквозь призму Искусства с большой буквы, которое убеждает нас в существовании тайны...

Вот и мне показалось, что Эйфман не хочет рассказаывать историю, хотя она как сюжет, либретто довольно чётко влияет на форму. Можно тогда спросить, кто герой спектакля: Екатерина Великая  или её сын, Павел, случайный свидетель убийства своего отца, Петра Тр.? Посмотрим на Екатерину. Её правление Эйфман характеризует как нечто демоническое (не прав-ли он?). Создается ощущение, что она остается  в союзе с "тёмной силой", которая  Павлу не дает покоя...Эту "тёмную силу" изображет трогательный, женский вокализ - довольно странное явление на музыкальном фоне произведений Бетховена и Малера, но это один из сильнейших мотивов. Бетховен (прежде всего -фрагменты симфонических сочинений)  господствует в первом отделении спектакля, где на  мы видим прежде всего борьбу за власть. В другом - Малер. Сопоставление двух миров. Один - мир дворцевой интриги, внешний, общественный, государственный. Другой - представляет человека, которым владеют кошмар, фантасмагория. Эйфман здесь пользуется другими средствами. Как подобается чистокровному драматургу, он умело играет со временем. Бросает исторический костюм на то,чтобы зритель почувствовал не мнимую а настоящую трагедию и неимоверную...красоту кошмара. Это уже современный театр, который пользуется ДО-исторической символикой сна и звука души, который существовал прежде чем государственные и общественные формы образовались.

Я это понимаю как столкновение цивилизации на фоне одиночества человека. Благодаря Эйфману, мы лучше понимаем, что теряем и что приобретаем в ходе перемен, которые происходят на наших глазах. Под звуки шедевров. Совершенное отражение звука в движении. Эйфман раздевает актёров непринимаемым сегодня путём: с помощью движения и света. Ибо движение, свет и звук это настоящая жизнь.