Поставить-то будильник на семь я поставила, но вот животная усталость взяла верх, так что проснулась я только в десять. Не долго думая, поехала в Третьяковку - святые места надо посещать в первую очередь. Давно у меня так не болела голова от переизбытка искусствоведческих впечатлений. Сначала хотела успеть и в зал в Толмачевском переулке, и на две выставки в инженерном, но, пройдясь по иконописным залам самой ГТГ, заглянув в зал Врубеля, где выложены новые, еще мною невиданные работы в витринах графики, я закончила свое паломничество изысканнейшей выставкой акварелей, которая - какая награда - продлится аж до 4 ноября.
Успокоив себя тем, что теперь могу тут бывать без преувеличения каждый день, со спокойной душой пошла моим любимым солнечным маршрутом до "Молодой гвардии", где после долгих выборов купила-таки какой-то учебник по истории Древнего Рима, упражнения с ключами по немецкому и - только не удивляйтесь - тетрадь по черчению и новый аккуратненький наборчик из пяти кохиноров (мне не хватает математичности и чертежности, особенно в последнее время, когда я так подробно изучала архитектуру).
До назначенного мне времени для встречи в музее декоративно-прикладного и народного творчества оставался час и я могла себе позволить мое любимое московское развлечение - проехать лишний кружочек по кольцевой за интересной книгой, которой в этот раз оказалась милая "Только моя Япония" Дмитрия Пригова.
В музее была презентация по поводу открытия двух выставок. Эта извечная смесь лучших ученых и искусствоведов с чиновниками и "звездами", причем, последние две категории всегда говорят больше всех. Был Попов, директор музея Рублева, был Макаревич, который как-то грустно постарел и даже осунулся, но также умиротворяющ его голос. Говорили банальности, особенно Журова в качестве представителя правительства, которую Попов хорошо осадил намеком типа "говорить вы говорите и о культурных ценностях, и о возрождающейся России, и о значении музеев, но это само-собой не делается, способствовать надо".
Собственно выставка была копий Гусева с фресок Рублева в Успенском соборе Владимира. Смешанное ощущение: Рублев - наше все и невозможность подмены его даже духовной реставрацией, но и осознание благой преданности реставратора. Более запоминающимся был факт проведения мини-экскурсии самим Поповым. Впрочем, стоит заметить, что до выставки дошли немногие, так как перед входом в зал был организован изысканный богатый фуршет, так что выйдя с выставки, можно было лицезреть десятки жующих физиономий с бокалом и пластиковой тарелочкой в руках. Я не люблю такое, да и не ем я, когда дают, а не когда хочется. Поэтому сразу пошла в соседнее здание музея открытки, где тоже открывалась новая выставка "Семья России". Ну типа год семьи и прочие политические лозунги от Журовой, но выставка хороша. И люблю и не люблю открытку - слишком много она может в себе нести, готова рассказать; она хороша в единичном экземпляре, но перегружает, когда их сотни. Пришлось из-за близкого закрытия музея поторапливаться и бегло осматривать открытки и фотографии. Очень душевно: много тихих интерьеров, много бабушек-дедушек-внуков, много известных писателей, знакомых по школьным учебникам, много советской свежести красок и красности лозунгов, много аристократичности и революционности - да что тут говорить, вся линия истории, начиная с конца 18 века отразилась в этой перенасыщенной подборке.
По вечерам теперь читаю Лифшица, но вперемежку с Гомбрихом. Чертить начну завтра, хотя уже сейчас периодически отвлекаюсь и любуюсь на острозаточенные карандашики и деревянной линейкой с детства не понятным мне, но умным словом МОЖГА (в нем мне чудилось что-то от "мозга" и "морошки", хотя я ее никогда не видела и не ела).
Так бы каждый день. Только бы чуть больше времени на занятия.
[467x350]