[533x400]
Выставка From Russia" была единственной за все время моего лондонского пребывания, на которую я ходила не один раз.
Первое мое с ним знакомство произошло уже более месяца назад, когда выставка только открылась. У меня оставался последний день перед сдачей самого, пожалуй, выстраданного эссе первого года по "Танцу" Матисса (тема была выбрана задолго до начала выставки, когда я и не знала, что полотно привезут словно специально для большей наглядности). В романтическом порыве, наплевав на необходимость доделать библиографию, сноски и прочие формальности, я отправилась солнечным, рабочим, послелекционным утром в Королевскую Академию Художеств. У меня было полчаса на выставку, правильнее сказать на картину, потому как вдохновляться я собиралась именно "Танцем", который уже настолько меня объял к тому времени, что начал сниться по ночам, а повседневный мир подозрительно стал разбиваться на те самые его три цвета: глиняно-рыжий, зеленый и синий.
Подойдя и увидев очередь во всю площадь (будний день, 12 часов дня!), испытала смесь досады, удивления и гордости, а еще какого-то просветительского благородства: понимая, что сама на выставку сегодня не попаду, я была рада, что эти непросвещенные, но стремящиеся к прекрасному люди, терпеливо покачивающиеся в очереди, сегодня увидят и мой "Танец", и моего Врубеля и нашего Сезанна.

Эссе было сдано, срочность отпала, но уже через неделю в 9:30 утра меня можно было заметить мерзнущей у входа а Академию, причем отнюдь не первой, а за пожилой английской парой и в высшей степени французской француженкой. Взяв совместный с Кранахом (о, он заслуживает отдельной темы) билет, я сдала в гардероб неподъемный от тяжести искусства, а банальнее толстенных книг рюкзак и с легкой головой и руками поднялась по по-утреннему свежей ковристой лестнице. Через 10 минут после открытия залы уже шумели и чтобы подойти к картине, надо было в прямом смысле ждать своей очереди.

Сама выставка, по-моему, на четверку, а вот картины - такой высокой оценки не найти в нашей системе исчисления. Скажу честно, что мне посчастливилось в свое время видеть практически все эти картины в своих родных музеях (принимали участи в основном наших четыре доминанта: Пушкина. ГТГ, Эрмитаж и Русский), тем интереснее мне было посмотреть на все эти работы вместе, в таком сочетании, в каком их преподнесут англичане. Они оказались неимоверно банальны: залы русские строго чередуются с залами французскими, чаще всего объединенные под еще более банальным названиями типа нео-примитивизм или кубо-футуризм. А ведь как тут можно было разойтись, какую панораму взаимовлияний и связей нашего и французского искусства предоставить зрителю: по крайней мере воспользоваться возможностью повесить рядом Сезана и Машкова, Петрова-Водкина и Матисса, Пикассо и Татлина, Гогена и Гончарову.

Картины одолжили нежалеючи - не пожалуешься. Желанием попытаться разобраться в эпохе благотворно повеяло от постоянно толпящихся любителей искусства у больших фотографий щукинского дома, России той эпохи или собственно самих наших артистов, особенно привлекал своей эпатажностью известный портрет разрисовывающего себе лицо Лентулова.

Так как работы все уже мною виденные, в привычном мне стиле говорить про отдельно запомнившиеся полотна, пожалуй, не буду, но не удержусь и одной строчкой накидаю новых прочтений или впечатление: Серов "Софья Боткина" - вроде бы и свободно место рядом с ней, но столько чинности и роскоши да еще и ракурс такой, что взгляд сверху вниз, что и не присядешь к ней; Паскаль Бувере "Благославление" - толстая свеча в руке благославляющего угрожающе нависла пророческой дубиной; Репин "Толостой" - после только что прочитанного "Воскресения" портрет показался еще более удачным своей честностью в изображении фигуры в полный рост и своей словно безнадежно усталой уверенностью в своих словах и мыслях; Нестеров "Умертвленный цесаревич Дмитрий" - очарователен не только тем, что это просто Нестеров, но еще и своим белым в черную крапинку полушубком, так гармонично перекликающимся с соседней березкой; Сезанн "Женщина в синем" - очередная подозрительная, самостоятельно существующая шляпа, как у дамы Мане с картины "Аржантой"; Гоген - удивительно, но те "экзотичные позы" в которых сидят, скрестив ноги, его таитские красавицы мои самые любимые, значит, есть во мне что-то от примитивности языческой культуры; Анри Руссо "Муза" - не знаю, серьезно он или нет, но мне кажется, это очень остроумная и насмехающаяся работа; Матисс "Обнаженная" - до сих пор не пойму откуда и зачем столько черноты, особенно в очерчивающей линии?; Матисс "Танец" - так и хочется уже написать "мой Матисс" или "мой Танец" - посчастливилось подслушивать урок ребят лет 8-10, многое удивило, но более всего уверенность, что они чувствуют себя "свободными и счастливыми", в то время как для меня там тревога и напряженность, взвинченные до предела; Серов "Похищение Европы" - просто еще раз полюбовалась; Серов "Ида Рубинштейн" - есть все же в ней что-то змеиное, хотя форма тела более ломкая, чем пластичная; Фальк "Автопортрет" - такой измученно-зеленоватый, но очень благородный; Врубель "Шестикрылый серафим" - не важно что, главное, что Врубель! только в этот раз различила очертания второй руки серафима; Филонов "Немецкая война" - больно и слишком безнадежно-распадчиво; Лентулов "Москва" - пророчество о наступающих многоэтажках; Кандинский "Зима" - без единого белого пятнышка, а верится и холодно смотреть.

Вот такая получилась одна строчка, хотя большего внимания заслуживает публика: почти все либо пожилые англичане, либо среднего возраста французы, множество итальянцев, редкие умно-глазастые лица соотечественников, редкие дети, но зато целые группы школьников. Неописуемое удовольствие составляло подслушивать. Озадачило, что когда я подслушивала подведения итогов уже в последнем зале о наиболее понравившихся работах, звучали почти все французские имена; даже не почти все, а только. Почему? Чуется мне, что потому что никто не рассказал (не объяснил, а именно не рассказал) им, зачем Нестеров рисует святость, а Репин портрет именно Толстого, почему столько театральных эскизов и почему так печален врубелевский "Серафим", почему такие Гончарова и Ларионов и чего боится и ищет Филонов, наконец, зачем татлинская башня и хорошо ли, что ее так и не построили. Знать немножко контекста, сделать небольшое интеллектуальное, знательное усилие, понять условия - оценить задачи и попытки их решения.


Сегодня закрывается выставка From Russia, главные откладывальщики, наверное, уже стоят в неторопливо подвигающейся очереди. А мне осталось только перелистывать написанный совместным коллективом наших и местных искусствоведов каталог, уже появившийся на библиотечных полках нашего института и с наслаждением подмечать мгновенно возросший интерес к русскому искусству.

[533x400]

И это еще только "утренняя" очередь
[533x400]