Вот я еду домой, а почему-то чувствую себя виноватой. Но ведь я никого там не предала, никого не обидела, не подвела. Наверное, это просто скорее боязнь, что это мне кажется, что за год ничего не изменилось, а на самом деле-то Москва тоже пережила уже год...
А сегодня пятница. Мой самый тут любимый день, когда я после занятий танцевала, потом виделась с русской лондонской тусовкой, а потом возвращалась. И хотя я стараюсь никогда не совать нос не в свои дела, но проходя по Бейкер стрит, а потом по улочкам Хампстеда, я всегда заглядывала в чужие окна, где притушенный пятничный свет, мягкие кресла с тяжелыми ручками и горький шоколад, а где-то студенческий шум, едко-электрическая лампа и чипсы да арахис. И каждое из окон по-своему притягательно.
Вот сейчас, убивая время перед отъездом, тоже смотрю в окно. Но в него никто не смотрит. Опять дождь, хотя утреннее ленивое солнце его совсем не предвещало. Забавно, что все прохожие, словно по волшебству, достали свои потайные зонтики. Я уже давно пришла к выводу, что они у них почти всегда с собой. А вот у меня как никогда не было зонта, так и нет.
За последнее время два раза называла Национальную галерею, что на Трафальгарской, Третьяковкой. Поняла, как я по ней соскучилась. Первый, к кому я пойду будет Васнецов. Потому что тянет к детскому и без подсказок родному.

[533x354]