В принципе, «Изображая жертву» входит в трилогию «другого кино» о России. Вместе с «Пылью» и «4». Чем больше будет фильмов а-ля Жара и Девятая Рота, тем больше будет альтернативы гнянцу, чем пышнее глянец, тем злее альтернатива. Это будет до тех пор, пока андеграунд не выльется в жирный мейнстрим и главный герой Пыли не будет смотреть с ученических тетрадок вместе с малолетками из кадетства.
Эти три фильма объединяет идея констатации факта, постановки диагноза без прописания лечения. Кино не отвечает на вопросы «Что делать?» и «Кто виноват?», оно лишь показывает, как туго перетянуты извилины в попытке хоть как-то сформулировать ответы.
«4» – это красивая чернуха, антисказка о Великой России, «Пыль» - пародия на историю «маленького человека», столь любимого русской моралисткой литературой. Его уже не хочется жалеть, он физиологически противен. Герой существует в рамках гротескной реальности, хотя гротеск дозирован, действительность присыпана им как блёсткой, сверкая самыми отвратительными углами. Особое ощущение России - куда не посмотришь одни мудаки: бандиты - мудаки, крикливые патриоты – мудаки, визгливые либералы диссиденты – мудаки, спецслужбы – то ещё мудачьё, обыватель главный мудак. Герой тот же обыватель, по заветам классиков экзистенцианализма, однажды просыпается от собственного крика. Но этот крик первый и последний сознательный акт протеста против действительности. Дальше уже погоня за иллюзией, пока история не сотрёт тебя в пыль.
«Изображая жертву» фильм о личности, более чем о социуме.
Ему за двадцать, он умён, циничен, дерзок. Утончённая мужская красота, смесь образов подонка и жертвы. Он мучает и не отпускает от себя любимую девушку, его преданно любит мать. Он вечный эгоист, требующий любви. Его, как Гамлета, преследует призрак отца, к которому он испытывает нечто среднее между страхом и привязанностью. В целом, обычная психологическая модель. Тайлер в «Бойцовском клубе» говорил: «Мы поколение, выращенное матерями». Такая могла быть в любое время, в любом месте, в Риме, Нью-Йорке или Ташкенте. Привязка к России на интуитивном уровне.
Главный герой – повзрослевший подросток из позднеперестроечной картины «Курьер». Прекрасный циник. Только он не пошёл в армию, а застыл перед телевизором. Перестройка отгремела, танки отстреляли по Белому Дому, по первому снегу колоны ушли в Чечню, а потом какие-то взрывы, выборы и бесконечная смена рож, как противогаз натянутые на лица. Всё это было для него лишь на экране, только информация. Когда её слишком много, она теряет качество информативности, обесценивается. Герой порождение эпохи болезненного похуизма (и нельзя сказать мягче, мат точно характеризует явление). Нет сил, и желания думать о том, что происходит вне. Вне собственного мира из страхов и надежд. Бесконечная ментальная мастурбация inside, позёрство, как стиль поведения снаружи. Казаться, важнее, чем быть – главный принцип. Монолог следователя из поколения «отцов» пример констатации как приёма. Он не понимает ни поколения как такового, ни причин отчего «они такие», ни того, что с ними делать, как понять. Более того, он не видит разницы между братком-убийцей, пальнувшим в бывшего одноклассника, туповатым сержантом, и главным героем. Все они объединены лишь общей датой рождения, случайным совпадением места и времени. Герой же знает эти существенные отличия мировоззренческого не прикладного толка, которые разделяют его и простых пацанов с пистолетом надежней, чем колючая проволока. Но в глазах большинства это лишь нюансы, незаметные глазу. Он слишком слаб и слишком жертва во всех смыслах, чтоб что-либо изменить. Убийство скорее нелепость, результат того, что ещё один перегорел.
Когда фильм показывали по ОРТ, ведущий всех доставал вопросом «А вот о чём вас фильм заставил задуматься». Вот лично меня ни о чём, просто очередная констатация.

В колонках играет - Trentemoeller