Я сидела на дороге, опустив голову на руки. «Юля... Почему?» По моей щеке медленно скатилась слеза...
Меня легонько толкнула какая-то машина. Я будто очнулась от сна, подняла голову. Через слезы, которые стояли у меня в глазах, я увидела, что машина была «Audi». Разве это теперь имеет значение?! «Юля...» Машина начала сигналить. Я только зарыдала в ответ наглому водителю. «Юля-я-я-я... Где ты сейчас? Зачем ты это сделала?! Зачем?» Водителю надоело сигналить, он вышел из машины, подошел ко мне...
- Лен, что-то случилось? – спросил Димка.
- А ты не ви... – я подняла голову.
Никакого грузовика, никакой растерзанной Юли, никаких ситцевых лоскутков... Ничего. Ни капли крови. Ничего.
- Что? Нет, не вижу. Кроме того, что ты сидишь на дороге. Давай, вставай, садись в машину, нам ехать надо...
Он взял меня за локоть, помог подняться. Я подошла к машине. Там сидела Юля, целая и невредимая. Она помахала мне из машины. Дима открыл дверь... Выхода не было. Я села в машину.
- Привет, ребята, - с натянутой, вялой улыбкой поприветствовала я друзей.
- Лен, что-то случилось?
- Да нет, ребята, все нормально...
- Да ладно тебе, Лен, я же вижу, - настаивал Юрка. – Ты ведь, наверно, неспроста сидела на дороге?
- Нет-нет, Юр, все нормально, у меня просто голова закружилась.
- То-то ты такая бледная... – заметил Илюшка с переднего сидения.
Илюшка... Он, также как и Юля, сидел целый и невредимый, ничуть не грустивший... Я посмотрела на свой топ... Восемь дырок. Посмотрела на Юлю... Ситцевая юбочка, босоножки, колечко... Вспомнила кислоту... Что со мной происходит? Три видения... За три дня... Не слишком ли это? Я стала вспоминать дальше. Кафе, чебуреки... Ничего особенного.
- Илюшка, помнишь тот диск с классной музыкой, который мы слушали по дороге сюда? Поставь, пожалуйста... – попросила Юльча.
Точно, диск, музыка, ветерок... Я вспомнила. Сон! Сон... Да! Однозначно, это сон! Тот самый сон, в котором говорилось о неделе страданий и мучений! Это определенно связано! Как там говорилось... «Неделю тебя будут убивать, а на седьмой день убьют окончательно...» Сегодня среда. Осталось 3 дня. 3 дня до смерти. Как страшно... умирать.

Наша машинка медленно выезжала из города. Музыка все играла... «Значит, это наши последние 4 дня... Но ребята, бедные, ничего не знают...» Я решила не подавать виду, что я знаю «чуть-чуть больше», чем они. Пускай живут спокойно... Да, мне тяжело... Но как иначе? Никак... Сказать? Чтобы они мучались, так же как и я? Нет, нет... Я не могу!
От переполнявших меня чувств хотелось кричать. Я так не могу! Такое чувство, будто я одна знаю дату Страшного Суда, но не могу сказать ее человечеству.
Мы уже давным-давно выехали из Кущевской. Мы уже около пяти часов ехали по широкому шоссе со скоростью 120 км/ч.
Сегодня среда... 3 дня. До субботы. Четверг, пятница, суббота... А дальше ничего. Я, почему-то, даже не сомневалась в правдивости моего сна. Я была уверена. Уверена, что это правда. Как бы мне хотелось хоть на секунду усомниться в этом! Я решила ничего не говорить ребятам. Ничего. Пускай они живут так. Пускай на них не висит такой груз, какой висит сейчас на мне. Я понимала, что это не только их последние дни, но и мои. Что же... Нужно прожить эти дни как действительно последние. Я решила забыть, что я это знаю (хотя такое не забудешь). Не стоит утяжелять свою оставшуюся, такую короткую жизнь. Я решила отрываться по полной. Забыть, забыть...
Внезапно мои мысли нарушил восклик Илюшки:
- Следующая остановка – Дефановка!