Кокаинетка
Александр Вертинский

Что Вы плачете здесь, одинокая глупая деточка
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы?
Вашу тонкую шейку едва прикрывает горжеточка.
Облысевшая, мокрая вся и смешная, как Вы...

Вас уже отравила осенняя слякоть бульварная
И я знаю, что, крикнув, Вы можете спрыгнуть с ума.
И когда Вы умрете на этой скамейке, кошмарная
Ваш сиреневый трупик окутает саваном тьма...

Так не плачьте ж, не стоит, моя одинокая деточка.
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы.
Лучше шейку свою затяните потуже горжеточкой
И ступайте туда, где никто Вас не спросит, кто Вы.


И еще, история о кокаине: (Из его воспоминаний)


Я встал. Я вспомнил, что среди моих знакомых есть знаменитый психиатр – профессор Баженов. Я вышел на Тверскую и решил ехать к нему. Баженов жил на Арбате. Подходя к остановке, я увидел совершенно ясно, как Пушкин сошел с своего пьедестала и, тяжело шагая «по потрясенной мостовой» (крутилось у меня в голове), тоже направился к остановке трамвая. А на пьедестале остался след его ног, как в грязи оставшийся след от калош человека.

– Опять галлюцинация! – спокойно подумал я, – Ведь этого же быть не может?
Тем не менее, Пушкин стал на заднюю площадку трамвая и воздух вокруг него наполнился запахом резины, исходившим от плаща.

Я ждал, улыбаясь, зная, что этого быть не может. А между тем это было!
Пушкин вынул большой медный старинный пятак, которых уже не было в обращении.

– Александр Сергеевич! – тихо сказал я – Кондуктор не возьмет у вас этих денег! Они старинные!

Пушкин улыбнулся:
– Ничего. У меня возьмет!

Тогда я понял, что просто сошел с ума.
Я сошел с трамвая на Арбате. Пушкин поехал дальше.
[300x263]