Начать писать про Соловки для меня оказалось сложнее, чем я предполагала.
После этого путешествия особенно остро жалею, что не художник. Нарисовать в данном случае было бы значительно проще, чем подобрать слова…

Не думала, что это будет так… пронзительно.

Я много видела и много где была, моря сменяли океаны, страны калейдоскопом, и в загранпаспорте уже живого места нет.
Презрительно относясь к тур поездкам по России, я сознательно не рассматривала для себя такие маршруты.

А тут – ну прямо звезды так сложились.

И после яркого и солнечного Тель-Авива я прямиком отправилась в северные земли к холодному Белому морю.
Жутко боялась, что где то не успею, опоздаю, самолеты, поезда, стыковки, такси и попутки… Последний этап – перелет из Архангельска на мелком Ан24, и вот тут вдруг меня накрыла жуткая паническая атака.
Я сидела, уткнувшись в пластик иллюминатора, смотрела с высоты 3000 метров на землю и воду, и беззвучно рыдала от ужаса. Наверное, просто устала. Ко мне подошла стюардесса, ласково улыбнулась, дала томатного сока и сказала: «не бойся, милая, это надежный самолет». И все, отпустило.

На взлетно-посадочную полосу я сошла уже улыбающаяся и вполне бодрая, правда слегка качающаяся...
И понеслась… Дни сменяли ночи, выходы чередовались с отдыхом и безвременьем, ибо выход – это ни разу не курорт.
Это либо мозоли от весел, либо гудящие ноги после велосипедных поездок (а меньше 25 км мы никогда не наматывали), либо тряская мутность после открытой воды (а меня ведь укачивает, как оказалось, и весьма жестоко)… Холод иногда, а иногда предательская мысль «все, больше не могу».

Но только мысль, потому что вокруг лес, море, болото, мох, и куда ты денешься, выходить все равно надо, рядом такие же, как ты, всем трудно. Молчишь, конечно, и через «не могу», дальше.

К слову сказать, в оборот меня взяли практически сразу по прибытию.

Т.е. для начала поселили, накормили, подремать дали часика три… А потом сказали: а ну подъем, девица, ибо баня ждет, вот тебе агрегат, велосипедом именуемый, и давай, резво, не отставай.

Угу… не отставай… темень, дорога условно обозначенная, фонари только первые 100 метров, дальше хоть на ощупь, да и на велосипеде я последний раз сидела лет 15 назад, и то он был вполне советский Салют, а не эта фигня с семью скоростями…
Чертыхаясь про себя, я кое-как оседлала транспорт, и, следуя за (белым кроликом) налобным фонариком, потихоньку покрутила педали.

Удивительно, но баня оказалась очень даже, парилки, веники, душ и главный бонус: озеро. Глубокое. Прям от берега глубокое. Т.е. по классике: выскочила из парилки, пролетела над мостками и - рухнула в темноту.
В первый раз дух вышибло, второй раз просто обожгло, а после третьего я еще минут 10 в одном купальнике стояла и смотрела в ночное небо.

Небо искрилось звездами, и мне было совсем не холодно…

Отлично, решила я, питерские крови дают о себе знать, мерзнуть мне тут не придется…
Однако на следующий день я поняла, что питерские крови нифига не панацея… ибо это было выход на большом корабле и на большую воду…

Петруша

Патетику момента выхода в белое море на «Петруше» (мореходный корабль «Петр I», вполне старинный по стилю и более чем современный по оборудованию) я, честно говоря, не прочувствовала, ибо не выспалась совершенно, и на утро, в момент погрузки на корабль, представляла из себя загорелого зомби, упакованного в терму, свитер, куртку и спас жилет.

Было солнечно и зябко, народ вокруг активно бегал, закидывая на камбуз последние пачки чая и макарон, а я стояла на корме, сонно курила и размышляла о вечном (а о чем еще думать, глядя на монастырь-крепость в лучах солнца восходящего).
Наконец мотор завелся, редкие зрители нашего отплытия защелкали камерами телефонов, и тут раздался тихий, но отчетливый мат старпома Ярика. Поскольку именно в этот момент он обнаружил, что какой-то несанкционированный канат намотался на винт.
Ярик рыкнул, схватил багор и принялся освобождать винт от неведомо откуда взявшейся фигни. Канат посопротивлялся, но сдался. Вся команда облегченно выдохнула, перекрестилась и отплытие состоялось.

Идти нам предстояло не так, чтобы далеко, часов 6-7. Первый час народ активно перемещался с палубы на корму, любовался красотами и всячески бездельничал. А что еще делать, Ярик у штурвала, до обеда рановато, до глинтвейна еще дальше...

Однако ближе ко второму часу путешествия стало холодать.

Мы с Василисой (далее Васька) вспомнили про печенье и чай, путем проб и ошибок выяснили, что на камбузе из одного крана течет пресная вода, а из второго – ни разу (!) не пресная, и стали греться едой, питьем и разговорами.
Через час команда решила, что нефиг тратить горючее, и какое-то время мы шли под парусом, но ветер был слабый, так что парус пришлось свернуть.

Вдруг на корабле началось странное движение. Вся мужская составляющая команды резво забегала, а выражение лица старпома говорило о том, что «скоро мы все умрем».

Выражение лица не врало, как выяснилось. Накануне один из персонажей команды под кодовым названием Петрович, на сей раз оставшийся на берегу, взял неведомую трубочку и вывел ее не наружу, как было положено, а вовсе даже во внутрь. И если бы Ярик вовремя не обнаружил, что у нас в трюм вода хлещет, шутка оказалась бы фатальной. Иными словами потонули бы нафиг.
Прочувствовав миновавшую нас перспективу, мы с Васькой поплотнее закутались в жилеты, и пошли таки ваять глинтвейн и макароны. В качестве антистресса.

Меж тем показался кемский причал, весьма удобный для красивой швартовки. Но перепсиховавший Ярик, которому канат на винте и вода в трюме уже изрядно испортили настроение, смог припарковаться только с третьего раза, да и то, как то коряво. Все тактично промолчали.

На обратном пути было веселее, я делала дурацкие фотографии, валялась в кубрике, пускала мыльные пузыри с кормы, докапывалась до помощника старпома с дурацкими вопросами по истории, географии и навигации, и в итоге задолбала всех настолько, что меня таки допустили до штурвала.

Рулить оказалось интереснее, чем пускать мыльные пузыри, жевать печенье, пить глинтвейн или мерзнуть в кубрике, делая вид, что в таком холоде можно спать, если закутаться потеплее.
Мне выдали место рулевого, на пальцах показали, как следить за курсом, вывели прицел на нужную точку и оставили наедине с Петрушей и стихией.

Первые 15 минут корабль шел петлями и зигзагами, но команде было не до моих попыток наладить управление, все ушли в сторону камбуза, и им там было, судя по звукам, хорошо и вкусно.

Позже дело пошло на лад, зигзаги уменьшились, корабль понял, что придется смириться с этой дурой у руля, и, по моим ощущениям, даже стал немножко помогать.

Как ни удивительно, но все обошлось без жертв и разрушений.

Через время меня, околевшую и протрезвевшую, сменил Женька, ну а завершающий этап прохода через мели и последующую швартовку по традиции осуществил Ярик.

Позже мне подумалось, что это был очень странный день… фактически я спала, ела и мерзла…
Но это была только разминка, ибо на следующий день меня ждали каналы…

(продолжение следует)

1.
[525x700]

2.
[525x700]

3.
[700x525]

4.
[700x525]

5.
[700x525]