Потому как снова вернулась из края, вкусно-веселого, дымно-угарного, ветряного, солнечного, совершенно сумасшедшего, особенно в сезон.

Края, где почти все говорят как минимум на двух языках, а некоторые даже на пяти, так что иногда сказать что-либо по секрету нет никакой возможности. Где местами благодатная земля, щедрая и ухоженная, а местами колючая проволока, и такие же взгляды на тебя, белую девочку в зеленой юбке с наглой камерой наперевес.

Это место, где все становятся друзьями очень быстро, на час, на день, на танец, а сербский язык оказывается вдруг понятным и легким. Но это не Сербия, просто так уж познакомились.

В в дни древних городов, утонченных мозаик, волшебных неведомых дорог, зеленого чая и сладких вин можно замереть и только прислушиваться, всматриваться, это дни чистого созерцания, вкуса и звона. Вернувшись, словно тряхнув головой, стряхивая дрему, думать о павших королях и погибших воинах, о величии и тысячелетиях.  

А еще там персиковые россыпи и клубничные насыпи, ехидные и улыбчивые горничные, а баристы, огенноокие и невероятно ловкие, смотрят сочувственно на тебя, выползающую воровать интернет в самые сладкие 7 часов утра, и приносят по этому поводу кофе с шоколадом и мускат without ice, постоянство вкусов они ценят.

Там можно улыбаться без повода, смеяться как вздумается, танцевать с кем хочется, и плавать когда повезет или когда не в меру ретивый ближний соизволит скинуть тебя в близлежащий водоем.

Маленькие боги и хранители здешних пристанищ для бледнолицых и толстожопых, маскирующиеся под футболками с надписью animation, ведут себя, как пристало сущностям такого толка. Они вездесущи, неутомимы, жертвоприношением им служат восторженные взгляды, а алтарем может стать любое место где есть музыка, вода, лед или просто кто-то, кто может улыбнуться.

Их любят, пока они танцуют, они танцуют, пока им платят, и этот круговорот заканчивается неизвестно где, не дай никто увидеть.

И после дня и ночи такого вот круговорота ловишь себя на мыслях по-английски, французский становится вполне понятным эмоционально, а вся оставшаяся языковая смесь воспринимается кожей и запахом. Вечерняя томность баров и мягкость рояля иногда дают передышку, только коктейль, только свернуться на мягком диване, 15 минут бездумья и безволья, мышцы благодарны, ненадолго, ведь впереди еще ночь, а потом вспышка танца, ночное купание, дикарские пляски на песке, только под шелест ладоней, под свой ритм.  

И утром вылетаешь на свою личную террасу, ловишь ветер... и через секунду ночью падаешь без сил, только завернуться в плед, пробежать сонно по всему яркому дню, и словно - up - персиковый запах и корица дают еще сил, хотя казалось, что уже все...

В последний день до последнего делать вид, что еще не, а потом вихрем пробежать за сумкой, осчастливить горничную, порадовать баристов, нырнуть в самолет, и в совершенно хрустальном состоянии подумать: все, спать. Целых 5 часов.

Какая роскошь. ))