Гастрономическая лажа со мной приключилась в конце прошлой недели – ни в сказке сказать, как обидно.

Ибо с какого то перепою (знамо дело, с какого, несчитано пива, асти и глинтвейна в довесок) я вдруг решила, что прошлое воскресенье – оно и есть языческая Масленица, и не будет мне спокойствия в ближайшие 40 постовых дней, если я блинный пробел не восполню.

К делу я подошла не так чтобы серьезно, поскольку в тот момент не было доступа к своей кухне (а так же и любой другой бесхозной или с беспечными хозяевами). Пришлось воспользоваться общепитом.

Общепит потряс широтой души и тарелки. На белом блюде расположились два блина, но размером с нехилые лаваши. К этому полагалось примерно поллитра варенья, фруктов несчитано и пара объемных шаробанов мороженого.

Мелькнула мысль «нехилая у меня будет масленица…». И тут же испарилась, поскольку надо было приниматься за дело.

Живот сначала урчал в предвкушении, потом урчал удовлетворенно, под конец уже булькал с умоляющими нотками в нижних октавах. Но не поколебать питерскую девушку, воспитанную в языческо-христианских традициях какими-то там невнятными бульками. С блинами было покончено в рекордные 45 минут.

И вот… в святой уверенности, что теперь мне ближайшие 40 дней грызть хлебные корочки и весело чавкать морковку с грибами, я прихожу на работу…. И что я вижу?! Довольные хлебала коллег я вижу, да и прочих сотрудников, вымазанные в сметане, варенье и с блинами разве что не в ушах!

Неделю я как то продержалась со скрипом зубовным на собственную невнимательность, но вот завтра…. Завтра грядет бессмысленное и беспощадное: блины у бабушки. А еще с утра звонили, грозили солянкой и эскалопом…

В общем так – если выживу, прошу считать меня патриотом. Если нет – прошу написать на могилке скромное: «а я предупреждала, что этот блин в меня не влезет…».