Моя Редкая Птица (какая – не принципиально!),
круг моих собеседников становится уже и уже.
И опять же – сентябрь, и опять же сплошное пиано
как внутри, так и… (дальше, наверно, понятно) – снаружи.

Впрочем, это всё литература (с ней лучше проститься):
это мысли в линейку, в то время как мысли летучи,
мысли – тучи и птицы (и как это там?… – редкой птице
долететь удаётся… и дальше: чем дальше, тем круче!)

Моя Редкая Птица, ну что ж… надо как-то собраться
объяснить – хоть тебе, хоть кому-нибудь – важные вещи:
например, существует такое понятье, как сестры и братья
или близкие люди, – всё прочее в мире довольно зловеще.

В общем, надо собраться – клянусь, я уже наготове:
чемодан упакован и даже застёгнут… ничто не забыто!
Вот полью все цветы, вот прерву себя на полуслове -
и исчезну из милого сердцу проклятого здешнего быта.

«Редкой птице…» – и дальше… а дальше придётся топиться
в этом «чудном Днепре», не достигнув его середины.
Гоголь тоже… сказал, не подумавши! Что ж редкой птице
предлагается делать потом – после этой картины?

Моя Редкая Птица, забудем об этом, уедем,
бросим в Днепр, в Каттегат – все ключи, адреса и записки
и отправимся далее по морю велосипедом -
не печалуясь, по-скандинавски и по-олимпийски.

Ты, конечно, поймёшь эти глупости с пол-оборота:
я надеюсь, язык мой – в достаточной степени птичий!
А поймут ли другие… так это других и забота:
мы ведь здесь оказались не для соблюденья приличий.

Евгений Клюев