Что бы вы подумали, если, столкнувшись утром у лифта с незнакомцем, услышали бы от него: «Вы завтракали?» Что он немножко «того»? или что он слишком много себе позволяет, вмешиваясь в вашу частную жизнь, - какое ему дело, сытым или голодным вы идете на работу? или что он... кореец? В Корее и некоторых других азиатских странах - это совершенно нормальное утреннее приветствие, что-то вроде нашего «здравствуйте». Только там осведомляются, хорошо ли для вас начался день, а у нас - желают удачного его продолжения: «С добреньким вас утречком, доброго вам здоровьица!». Согласитесь, приятно такое услышать. С каждым «здравствуйте», как говорил писатель В. Солоухин, в мире прибавляется «на капельку солнца» и «на капельку счастья», и жизнь на ту же «капельку» становится радостней. Но, увы, у нас, русских, просто так - «за здорово живешь» - здороваться с незнакомыми не принято, наверное, именно поэтому нас и воспринимают как «неулыбчивую» и «неприветливую» нацию. У «улыбчивых» и «приветливых» ведь как? Из дома вышел, соседям по лифту и консьержке кивнул: bonjourl В автобус зашел - водителю, кондуктору, да и другим пассажирам: hello! В перерыв вышел кофейку попить - опять всех приветствуешь: bon giornol По дороге с работы в магазин заскочил - опять-таки: guten Abend! И всем понятно: все - равны, все думают друг о друге только хорошее, все охотно идут на контакт... А у нас в больших городах это не принято, начнешь с каждым встречным здороваться, непременно услышишь: «Как в деревне...» А поздоровавшись по ошибке с кем-то дважды, вполне можешь получить в ответ досадливое: «Да виделись уже...» Как будто «здравствуйте» может быть лишним! Ведь все мы боимся, что с нами «перестанут здороваться», то есть прервут всяческие отношения, и недаром психологи (и в частности, Эрик Берн) называют человеческими отношениями то, что происходит после того, как двое сказали друг другу: «здравствуйте!»
Правда, поздороваться еще нужно уметь. Н. Формановская, признанный авторитет в области речевого этикета, напоминает: нейтральными приветствиями можно считать формулу «Добрый день!» (с вариантами - пожеланиями доброго утро и доброго вечера, по негласному соглашению утро длится до 11 часов, вечер начинается часов с 16, ну а после 22 часов принято уже желать доброй ночи) и традиционное «здравствуйте», которое может быть не только приветствием кого-то знакомого, но и попыткой установить контакт и продолжить разговор. «ЗдорОво!» - так можно приветствовать лишь «своего парня», носит ли он брюки или юбку, это не суть важно. «Привет!» можно бросить только другу, это - стилистически сниженное выражение, как и легко слетающие с уст молодых людей «приветики» и пришедшие из других стран «хелло!», «чао!», «салют!». Формула «Приветствую вас!» носит налет официальности, впрочем, для соблюдающих правила этикета пожилых людей это приветствие звучит естественно. В речи подростка, обращающегося к «тусовке»: «Приветствую вас, дети мои!», оно уже произносится с иронией, свойственной языковой игре. Ну а если приветствие это адресуется подростком - старшим, и делается это «всерьез», это уже - знак дурного воспитания или непонимания законов общения. Вот, например, одна моя знакомая девочка, выросшая в немецкой языковой среде, снимая телефонную трубку, сразу говорит (видимо, «переводя» более привычное «hallo!»): «Привет!» Если позво¬нивший оказывается ровесником ее родителей, случается конфуз. Впрочем, о том, что и как говорится по телефону, стоит поразмышлять отдельно.
Телефон - не роскошь, а средство человеческого общения. Вот только почему-то по-человечески им пользоваться еще не все умеют. Это понимаешь, когда отвечаешь на звонки. Или, позвонив по делу, слышишь категорический императив: «Говорите!» А иногда и ставящее в тупик: «Вы кто?» Вот так, прямо, без обиняков...
Этот, мягко говоря, невежливый вопрос мне как-то задал ребенок. Оставшись дома один, ничего плохого в виду малыш не имел: просто хотел без лишних слов выяснить, кому же должен перезвонить папа. Но все же без дежурных: «Алло!» «Слушаю!» его реплика прозвучала грубовато. Хотя и закономерно: люди хотят знать, с кем разговаривают. Неплохо бы это усвоить и сотрудникам офисов, в которые нам приходится обращаться. Нередко диалог строится так: «Да! (раздраженно) -Здравствуйте, могли бы вы ... - А куда вы звоните?! - Это фирма "Заря"? - Да! - Так вот, я хотел бы... - Ну говорите же, что вам надо?!!» Ох, сколько лишних слов! А можно было и время сэкономить, и нервы друг друга пощадить: «Фирма "Заря", здравствуйте! Чем могу вам помочь? - Да мне бы...» И дальше - краткое изложение просьбы.
Краткость, впрочем, не всегда сестра таланта вести разговоры. Подтверждение тому - в примере из «Внеклассного чтения» обладающего прекрасным чувством стиля Б. Акунина: «Николас набрал номер мобильного телефона жены. - Я, - раздался в трубке знакомый, хрипловатый голосок. Сколько раз Фандорин говорил жене, что она разговаривает по телефону совершенно недопустимым образом! Ну что это в самом деле: вместо "алло" или на худой конец "слушаю" - грубое "я", а в ответ на вежливое "добрый день" - по-хамски кургузое "добрый"?» Действительно, сейчас очень часто телефонный собеседник как будто соглашается с звонящим: да, день - ничего себе. А может, откликаясь на обращение и «вежливо» поддерживая беседу, отреагировать и совсем коротко: «Да!» Или - как оперуполномоченный из того же романа Акунина: «Аюшки!» Языковеды непреклонны: так не здороваются! И предлагают тест: войдите в комнату, посмотрите на собравшихся и поприветствуйте их многозначительным «да-а». Нетрудно догадаться, какова будет реакция. Проглатывая слова приветствия, мы тем самым экономим на вежливости. И не надо все списывать на бешеный ритм жизни. Как писал Высоцкий, «через собратьев ты переступаешь, но успеваешь, все же успеваешь знакомым огрызнуться на ходу: - Салют! День добрый! Хау ду ю ду!»
Иные, правда, хоть и «говорят красно», а слушать все равно тошно. «Здра-а-вствуйте», - тянет юношеский басок, удивляясь сходству наших с дочерью голосов. - А Анну можно услышать?»... В ответ так и тянет бросить пресловутое «низзя»! Впрочем, дочери все равно дома нет, хочется ее услышать - ну так «перехочется, перетерпится» (каков привет, таков и ответ). Не намного лучше, на мой вкус, формула: «пригласите NN к телефончику!» Но тут я, пожалуй, придираюсь: в «Словаре русского речевого этикета» Балакая «приглашение к телефону» отражено как вполне законная «просьба к взявшему трубку позвать адресата». И все же - к телефону, не к «телефончику», «галантерейность» здесь не уместна. Не стоит и лебезить: «Извините, будьте добры, NN позовите, пожалуйста...» Умные люди подметили: при телефонном разговоре может возникнуть пресыщение общением, собеседники начнут друг друга раздражать, а там и до конфликта недалеко. Поэтому во время разговора надо соблюдать меру. И говорить вежливо, но кратко: «Здравствуйте, могу ли я поговорить с NN?» Нет, лучше: «Здравствуйте, NN попросите (к телефону), пожалуйста!» Хотя можно - если очень торопитесь - и так: «Здравствуйте, NN, будьте добры!» А извиняться нужно только тогда, когда ошибаешься номером: «Простите, я не туда попал... - Ничего-ничего. Бывает...».
Вот мы и подошли к разговору о «прощении при прощании». По происхождению русское «Прощайте!»- это просьба простить. Не случайно, прощаясь, произносили: «Не поминайте лихом!» Но всерьез к «прощаниям» относятся разве что интеллигенты среднего и старшего поколения, говорящие подчеркнуто вежливо: «Позвольте попрощаться... Разрешите откланяться...». Поскольку в этой речевой формуле присутствует смысловой оттенок «расставания навсегда», она не очень-то в ходу, гораздо чаще мы произносим нечто указывающее на то, что разлука будет недолгой: и нейтральное «До свидания!», и чуть более конкретное «До встречи!», или совсем определенное «До завтра!». В общем-то, это равносильно утверждению: «Увидимся!»
А еще у наших слушателей был вопрос...
...и не один, о том, можно ли, как это делают некоторые радиожурналисты, заканчивать передачу оптимистическим «услышимся!»
Конечно, такого слова в словарях мы не найдем. Но... Если можно после небольшого перерыва друг друга увидеть, почему же нельзя друг друга услышать? Вполне симпатичный неологизм, с моей точки зрения. И вполне закономерное указание на то, что о присутствии кого-то в поле нашего восприятия нам сигнализирует не только зрение, но и слух. Один «милого» узнает по походке, другой - по голосу...
Другое дело - использование ведущими пресловутого «Привет!» и кратких форм прощания «Пока!» и «До скорого!», вопросы по этому поводу звучали и по телефону в прямом эфире, и приходили на пейджер, и переносились на широкое обсуждение на форуме в Интернете. Одни отказывали радиожурналистам в праве на «фамильярность», другие оправдывали их намерение установить товарищески-непринужденные отношения со слушателями, напоминая, что «Пока!» - это сокращенное «Пока расстаемся, но скоро встретимся», а «До скорого!» в «переводе» значит «До скорого свидания!» В принципе, и те, и другие были правы. С одной стороны, как лицо официальное, журналист должен придерживаться нейтрального стиля. С другой, выбирая дружеский стиль общения с теми, к кому обращается, он вынужден следовать правилам «языковой игры», в рамках которой становятся вполне уместными фамильярно-дружеские выражения типа «Всего!», «Бывай!», «Будь!», образовавшиеся в результате сокращения традиционных пожеланий при прощании «Всего хорошего (доброго)!» и «Будь здоров!». Но есть и еще одно выражение, которое используется и как приветствие, и как формула прощания. Знаете, о чем это я? О словосочетании «Наше вам!» Оно может звучать вполне вежливо, как и приветствие «Наше вам почтение!», или чуть-чуть насмешливо, если примет вид забавного «Наше вам с кисточкой!»
Экскурс в историю
Это приветствие, попавшее и в уже упомянутый «Словарь русского речевого этикета», пришло в русский язык из жаргона парикмахеров, для которых кисточка для бритья была как бы «цеховым символом». Традиционное приветствие-зазывание клиента звучало приблизительно так: «Наше вам с кисточкой, с пальцем - десять, с огурцом - пятнадцать»! А вот и пояснение из уст брадобрея: «Извиняюсь, вы не любите, когда берут за кончик носа? Есть которые это просят. Я учился в Курске, наш мастер работал по старинке, - засовывал палец в рот клиенту, а для благородных держал огурцы. С пальцем - десять, с огурцом - пятнадцать, - неплохие были деньги», - эту цитату из «Хождения по мукам» А. Толстого привели «форумляне». А в «Истории слов» В. Виноградова, изучая происхождение выражения, я нашла отсылку к упоминанию комической прибаутки цирюльников в «Очерках языка и быта разных цехов, ремесел и профессий» Е. Иванова и прелестные иллюстрации бытования ее в языке и литературе. Так, в одной из «Сатир в прозе» М. Салтыкова-Щедрина два молодых щеголя ведут такой диалог: «[Уколкин:] Как... как... как это ты давеча сказал: "вот он-он"? [Накатников:] С пальцем девять, с огурцом - пятнадцать, наше вам-с! [Уколкин:] Charmant!». Звучит прибаутка и у Всев. Крестовского в «Петербургских трущобах»: «Аи, Чух - песий дух! Наше вам! С пальцем девять! - сипло приветствовал вошедшую старуху один из обитателей ночлежной, сидевший в кружке, где шла игра в косточки. - С огурцом одиннадцать! - кивнул другой из той же компании. - С редькой пятнадцать! - подхватил третий». У Ф. Решетникова в повести «Ставленник» дьякон, играющий в шашки, «стращает» противника: «А я, погоди, тебе задам двенадцать с кисточкой». Но самое большое впечатление производят иронический вопрос одного из героев «Восьмидесятников» А. Амфитеатрова: «Коман ву порте ву - и все остальное, до огурца и кисточки включительно?» и слова усвоившего всю галантерейность петербургской культуры Петьки-огородника, героя очерка Д. Мамина-Сибиряка «На чужой стороне»: «Наше вам сорок одно с кисточкой, пятиалтынный с дыроч¬кой». Пожалуй, стоит вспомнить о «галантерейности», прежде чем решиться произнести: «Наше вам!»
