[184x205]
После путча 1991 я оказался в Питере. Тогда еще был Ленинград. Кому-то еще до сих пор город Ленинград, а кому-то уже нет. Но факт то, что я оказался там именно в этот период. Помню только очереди и талоны. Для вспоминания не совсем весело, но там осталась моя юность.
А теперь уже 15 лет прошло, и не знаю, как сейчас город выглядит. Помню, тогда я впервые наткнулся на редкий экземпляр сборника Хармса. В букинистическом магазине нашел его после долгого искания. Днем да ночью я читал только его. Было так забавно для меня, что даже не стал ходить в университет (я был тогда стажером в ЛГУ). Стал переводить "Старуху". Это было еще тогда для меня интересное открытие, потому что в Японии почти никто не знал его. По возвращению на родину я начал заниматься именно ОБЭРИУтами (Введенский, Олейников, ранним Заболоцкий, Вагинов, и еще Друскин, который через войну сохранил рукописи Хармса).
Но сейчас уже как-то отошел от этой группы. Не знаю, вернусь ли я опять к ней, но только могу сказать, что, если серьезно над ними поработать, то займется еще несколько лет. И по сей день у нас в стране мало кто знает о них и их литературном движении.
Кстати говоря, когда я встретился с Сорокиным, он мне подсказал, что Хармс, поэт-обэриут, как водораздел поэтического языка для него (как московского концептуалиста) куда важнее, чем другие поэты и писатели. Хотя не знаю, до сих пор в этом он уверен.