Год 2007-й.
Уже второй год, моя мать находится на постельном режиме: перелом бедра, осложненный остеопорозом и лимфолейкозом, привел к тому, что она больше не смогла подняться с койки. Поврежденная нога утратила способность сгибаться в коленке, а длительное положение лёжа привело к отеку легких. И в один из дней, когда состояние резко ухудшилось, (задержка мочеиспускания, поднялась температура, и по всему телу развился отек), была вызвана скорая помощь. Приехавшая врач скорой помощи, провела терапию диуретиками, и сказала, что состояние крайне тяжелое и показано лечение в стационаре. Но забрать они не могут, так как мать находится под наблюдением гематолога, и надо ехать к ней за направлением (!?). Ну ладно, раз так надо, то я с утра на следующий день «стучусь» в кабинет гематолога. Но меня вместо Светланы Негребецкой встречает молодая девушка, как выяснилось, начальник терапевтического отделения Тарасенко Елена Викторовна и говорит, что гематолог в отпуске и она вместо неё ведет прием. Я объясняю суть своего визита, что вчера вечером вызывал скорую и мне сказали взять направление у гематолога на стационар для матери, которая находится в крайне тяжелом состоянии. Елена Викторовна сначала сразу попыталась возразить против госпитализации, но после того, как я намекнул, что в случае, если чего случится, то есть и статья в Уголовном Кодексе, предусматривающая наказание за неоказание помощи. Она мне ответила, что направление сейчас выпишет, но держать будет не более 10 дней. Я не стал выяснять, чем обоснована эта арифметика, на тот момент - главное доставить маму в больницу и начать лечение. Тут же мне вдогонку было сказано, привозить в больницу со своими простынями, наволочкой, «уткой», миской и т.д. - потому как в больнице ничего нет. Я потом часто вспоминал это «ничего нет», действительно, как оказалось, в отделении терапии ничего нет… ни врачей, ни санитарок, ни совести у тех, кто там числится в медперсонале.
И вот, наконец, мы в больнице. В приемном покое четко и организованно завели «историю болезни», осмотрели, взяли анализы, сделали ЭКГ и отправили в «терапию». Это в этом же здании, только на 7-м этаже. В отделении на момент прибытия мест в палатах не оказалось, сказали, пару часов полежит в коридоре, сейчас вот выпишут женщину, и тогда переведут в палату. А мне надо пойти купить лекарства, потому как в больнице их нет, вот сейчас систему поставили последнюю и пару листочков-списков вручают, один, как вы уже догадались, со всякими там бинтами, ватами, спиртом и т.д. и второй, с перечнем разных лекарств на 1 день (!). Неприятный холодок какой-то сразу у меня возник. В миг воспоминания нахлынули о моем пребывании в этой же больнице и этом же здании, только этажом ниже. Ну, ничего, думаю, на этот раз так просто меня не проведете, говорю: «а сколько это примерно стоит? А то денег с собой у меня всего-ничего. Вы самое необходимое скажите, без чего не обойтись, а завтра я куплю». Вижу, реакция негативная, на лице разочарование, как у выходящей публики после плохого кино.
Но сработало, список поубавился раза в два. Тем не менее, в аптеке за все мне «выкатили» счет около 160 гривен. Возвращаюсь в отделение, отдаю пакет с лекарствами, а мне уже подготовили список на «завтра», вижу, что в первоначальном виде. Размышляю: приду домой, надо изучить, что там такое. Тут мне говорят: «А вы не можете завтра с утра пораньше прийти, чтобы помочь санитарке вашу маму свозить на УЗИ и рентген?» Отвечаю, что постараюсь, как же не помочь, ведь все равно лекарства надо будет привезти.
Дома сразу в Интернет: яндекс рулит. На запрос получаю кучу ссылок, методично начинаю изучать все, что прописали. И тут начинаю удивляться, в списке помимо диуретиков, нахожу два «сердечных» препарата Предуктал HR и Тиотриазолин, и это при том, что ЭКГ «без особенностей», и мать на сердце ни разу в жизни не жаловалась. Нахожу мощный антибиотик, из последних «фторхинолонов» Локсоф, и это тоже странно, почему надо начинать лечение самыми мощными, когда за последние лет 30, мать даже тетрациклин не принимала, а если вдруг «завтра» действительно потребуется лечить какую-нибудь «заразу»? Противогрибковый – Флуконазол. Ответ я нашел быстро, когда узнал цены в аптеке: Флакон Локсофа – 46 грн, Предуктал HR – 72 грн. Только эти две позиции уже почти 120 гривен потянули. А одна таблетка Флуконазола – 9 грн 50 коп. Тут же узнаю, что отечественная фармакология выпускает аналог Предуктала Гедеона Рихтера – Тридуктан, и стоит он в два раза дешевле, а еще есть аналог Триметазидин-Ратиофарм, этот вообще 19 гривен. http://www.piluli.com.ua/
На следующий день прихожу в больницу, как просили, пораньше – УЗИ, рентген. То, что мать продолжает лежать в коридоре, меня не удивило, еще вчера я почему-то сразу понял, как только завел разговор про «мало денег», то можно забыть про палату. И если койку в палате освободили еще при мне, то её будут держать свободной и туда положат более сговорчивую и платежеспособную. Хоть мать уже и в престарелом возрасте, но все-же женщина, и справлять естественные биологические потребности на всеобщем обозрении – тут надо иметь мужество. Ну, думаю, ничего, при Н.И.Пирогове и в окопах лечили, и мы не пропадем. Тут подходит ко мне женщина в белом халате «похожая на санитарку» с инвалидной коляской и говорит: «Давайте, сажайте мать сюда». Я отвечаю: «А как её сажать, если она сидеть/стоять не может, нога не сгибается и её единственное положение – горизонтальное, если вы знаете как, то вы и посадите». В ответ мне заявляение: «Это ваше дело, я вам хотела помочь, не хотите – как хотите...» Такого оборота я не ожидал – оказывается, это не я помочь пришел, а мне помогать пришли. Я говорю: «Извините, но это вроде как ваши функциональные обязанности, ваша работа, за которую вы получаете зарплату». Что тут началось! С «похожей на санитарку» случилась чуть ли не истерика, из разразившейся гневной тирады я смог уловить, что оказывается, «это не её дело, она тут только полы моет». Я говорю ей: «Идите, занимайтесь своим делом, мойте полы, а я подожду санитара». На шум из соседней двери выскочила, как потом оказалось, процедурная сестра Лариса Анатольевна и сразу на меня набросилась с каким-то остервенением: «Мужчина, что вы тут скандалы устраиваете! Если вас не устраивает, забирайте свою мать и лечите, где вам нравится!» На что я пытался вразумить, что я ничего сверхъестественного не требую, а только выполнения от персонала своих прямых обязанностей, меня просили помочь, и я как раз здесь именно для этого. Но Лариса Анатольевна меня уже не слушала, выплеснув желчь, она просто молча удалилась в свой кабинет. Зато в «похожей на санитарку» мойщице полов, видно что-то проснулось, потому как через пару минут вместо кресла она уже притащила «каталку», вместе мы погрузили мать на неё и отправились на обследование. И должен заметить, после происшедшего, вроде как она подобрела, будто и не было ничего, из «обиженной на жизнь» мойщицы полов, превратилась в добродушную санитарочку. Надолго ли только это?
Вернувшись в отделение, я пошел к начальнику – Елене Викторовне. Встретила она меня с порога серией упреков: «Я пошла вам навстречу, положила вашу мать в больницу, а вы, неблагодарный, устраиваете тут скандалы!» и т.д. и т.п. Выслушав, я стал возражать, что скандалов я никаких не устраивал, а всего лишь призвал персонал выполнять свои непосредственные обязанности, что это не частная лавочка, а государственное учреждение, и никакого одолжения Елена Викторовна мне не делала в размещении в больнице, потому как иначе и не могло быть, ибо другое было бы уже преступлением, о чем я намекал при первой встрече в кабинете гематолога. Потом я спросил, почему выписаны дорогостоящие импортные лекарства, хотя есть отечественные аналоги, которые намного дешевле, в ответ слышу: «А отечественные не эффективные». Вот так, господа-товарищи, отечественные производители, вы, оказывается, выпускаете не эффективные лекарства. Наверное, надо вам сворачивать производство или переходить на что-нибудь другое. И будьте ближе к потребителю, обращайтесь к Елене Викторовне Тарасенко в 1-ю горбольницу г. Севастополя, она вас просветит по поводу вашей продукции.

LI 5.09.15