... как начало нового предложения самому себе.

точки эти словно мерцают ипульсами в непроницаемой атмосфере, потерявшие свои имена и насквозь забытые для тусклых путеводных сигналов. беспорядочные, напуганные, сбитые и спутавшиеся, они нервно переплетаются, сливаясь в собственных правилах создания тонких ломких тире. в глазах рябит, когда и буквы, вторя.. когда буквы творят во вчера, непостижимо складываясь в символы уже оставленных предчувствий. имя следует за именем, человек за человеком, а лента разворачивается назад пружиной. резко. остро. и промахивается.

в тоже время я смотрю как я наливает в стакан воду, которая уже переполняет края, но я продолжает лить, пока стакан не трескается, пока поверхность стола не проседает, пока я не тонет, пока мне не надоедает смотреть. и то ли это кажется, или на самом деле символы потерялись в своей индивидуальности и стали ощущением для. ощущением в. ощущением с которым.

конструкция предложений "если, то". конструкция длинных и коротких фраз из одинаково невысоких рифмованных строчек. чёрно-белая важность следов. влажность прикосновений. со стороны как лабиринт, где пренебрегая правилом левой руки, путешественники разбредаются по разные стены. со стороны наблюдающие выстраиваются хороводом вокруг, со стороны хороводы превращаются в орнамент, со стороны орнамент заполняет стены, к которым судорожно прислоняются спиной заблудившиеся путешественники и это бесконечное отражение зеркала в зеркале... если ты в зеркале, то это не ты.
видишь, как неоспоримо.
если ты в зеркале, то тебя здесь нет.
конструкция однообразия.
конструкция заповедей и их но-опровержений.
..но в таком зеркале хочется видеть только своё лицо.

и в этот же момент белый свет ослепляет также как и любая другая вспышка. на долю секунды меня разрывает на миллионы атомов, чтобы отправить в столь непохожие полупридуманные вселенные сценариев, но тонкие ломкие тире нитками нервов превращаются в коридоры и по каждому из них бежит нелепый запинающийся клоун. у них чужие голоса и странное понятие о внимании, неестественные улыбки и тесная кожа, и всё дальше и дальше, так что к финишу угроза их существования рушит целые миры.

а окна покрываются пылью. краны ржавчиной. нелепую возможность аналогий я оставлю рядом с жалящим сожалением права на владение изменчивой ясностью слов.
я взламываю вещи и выноши их на помойку по частям, а когда вены на руках готовы разорваться от тяжести, когда нестерпимо хочется нарушить контраст чистоты от дыма внутри и в висках начинают стучать дверцы шкафов с одеждой, промокшей от зимнего снега, и когда невозможно сдерживаться от скользящего ритма дыхания, а временные разломы ведут на остановки автобусов, то я неожиданно чувствую себя захваченным в формулы, приравнивающие когда к сейчас, и мои глаза лопаются, из ушей течёт кровь, а язык опухает и я, задохнувшись, падаю переломленным в пояснице.

конструкция выводов предлагает заключительный: сны не оживают, пока принадлежат кому-то одному.
конструкция уточняющего цитирования: реальность как общий сон.

где-то в холодном заплесневелом подвале по пояс в воде размокшими бумажными пальцами нарисованные клоуны вытаскивают шурупы из конструкции прилагательных. тире опутывают оголёнными проводами стены. очевидность неизбежного или неизбежность очевидного?

никак не остановиться чтобы выхватить из многоточия один день.
... как начало нового месяца самому себе.