Ему было двадцать два, мне… ну, не важно, сколько. Он был красив, он был молод, он был богат. Напевал мне на ушко, танцуя: «Ах, какая женщина», восхищался, заглядывал в глаза.
Прокололся он только один раз. Исчез, вернулся с огромным букетом кроваво-красных роз, упал на одно колено, прижался губами к руке…
А потом ляпнул: «Тебе, наверно, никогда не дарили цветов?»
Дарили. Сколько себя помню - дарили. Первую любовную записку получила, когда мы только научились писать.
Пришла домой, вытряхнула сменку из торбы.
«Тебя любит один мальчик», - стыдливо было выведено зеленой пастой на клетчатом тетрадном листке и зачем-то по-солдатски сложено в треугольник.
Сколько их потом было… влюбленных …
Перед некоторыми мне до сих пор стыдно. За высокомерие свое стыдно, за гордыню.
Перед мальчиком, похожим на молодого Блока, который от моих жестоких слов откачнулся, как от пощечины – особенно…
Прости меня, если сможешь…
Как сложилась твоя жизнь? Я ведь даже имени твоего не знаю…
И перед мальчиком, носившим мне охапками первые тюльпаны… они пахли солнечными лучами и сочно хрустели под пальцами.
Вить, прости, ладно? Какие счеты между старыми друзьями…
Если бы можно было жизнь повернуть назад…