Может быть, впервые без желания превзойти или осудить других, иду по этой пепельно-серой земле, которую раньше никогда не знал и не любил. Иду, и замираю перед ее тайнами, и страшно мне коснуться их, и думается – достоин ли? Иду – и жалею ее за все кровавые пощечины войн на ее коже, иду – и думаю: неужели и я еще могу все исправить в себе и в своей жизни? Впрочем, в этом «и я» довольно густая порция высокомерного самоуничижения. («Самый высокий из низких»). Странные моменты, хрупчайшие, нежнейшие, когда не хочется ни зиять у всех в глазах со знаменем и на коне, ни нашептывать истины гнусавым голосом, ни тем более закрывать глаза с угрожающим: «Сейчас сделаю всем темно». Превосходство на самом деле – ненужная вещь, как и самоуничижение, всего лишь накипь – она содержится в воде, должна выделиться и упасть на дно сосуда. То есть души.
В такие моменты ты никогда не ждешь подвоха, ты просто физически думать о нем не можешь. Ты не хочешь великодушно прощать, утешать и излечивать всех попавшихся под руку (прощение иногда ведь симптом счастья, не правда ли?), ты просто видишь, что все вокруг пронизано прекрасным, и одна из этих ниточек тянется через тебя. Тебе кажется, что ты просто понял, а что понял, объяснить не можешь, свет, гарь, горечь, дыхание и движение стрелки нельзя перевести на человеческий язык.
[600x398]