Вот, пыталась дописать Чонкина когда-то, не пошло, жалко выбрасывать. Пусть сохранится,может, займусь еще. :)))
...Чонкин попятился назад к машине и,никем не замеченный,покинул деревню...
Свинцов уютно обосновался на полянке у трухлявого дерева, набрал на болоте клюквы,и,дожтдаясь Чонкина,обдумывал ситуацию. Решение, еще недавно казавшееся таким правильным, сейчас что-то совсем перестало нравиться сержанту. Он-то хорошо понимал,что ТЕ,Кто Надо,в конце-концов обязательно его разыщут,и вот тогда,как говорится,разберутся с предателем по закону военного времени.
Мысли с трудом ворочались в головн Свинцова, как заржавленные колесики в часовом механизме, только что не скрипели. А может,и поскрипывали, потому что был Свинцов человек, больше привычный к рукоприкладству,нежели к умственности. Другие за него думали, а уж он старательно исполнял.
Исполнял,да не всегда. Чего,спрашивается, Чонкина этого не шмальнул? Трах-бах, и никаких тебе забот.А он засбоил,пожалел. И зря! Чонкин-то этот,вона что про него в газетах писали. Дезертир,князь Голицын, приговорен к высшей мере военным трибуналом. Это тебе не фунт изюму. В расход его, да и вся недолга!
Рука Свинцова, бросив в распахнутый рот последнюю клюквину,зашарила вокруг,отыскивая винтовку.
Винтовки не было.
Не было и вещмешка.
И только тут Свинцов вспомнил, что сам, САМ отдал винтовку князю Голицыну,злейшему врагу народа и лично товарища Сталина,и неизвестно, чего этот Чонкин сейчас с ней делает.
Все это вихрем пронеслось в помутневшем рассудке Свинцова, и привидилась ему газета с жирным заголовком "Пособник врагу народа",и сырая, темная камера, куда его, без сомнения, сунут. И замаячило перед глазами дуло пистолета, и знал Свинцов, что сейчас кто-то невидимый нажмет курок,и...
Затрещали кусты, и на поляну выскочил Чонкин.Всю дорогу он бежал без остановки и теперь не мог сказать ни слова, только дышал шумно, и что-то пытался объяснить Свинцову на пальцах.
Сержант поднялся на ноги, подошел к этому маленькому, лопоухому княжескому недобитку, осторожно разжал пальцы и высвободил винтовку. Чонкин не противился.
Свинцов привычным жестом вскинул винтовку и скомандовал сам себе:
-По врагам народа!...Залпом!..
Чонкин отчаянно замотал головой и руками.
-Не...немцы...-еле выговорил он.
-Немцы,немцы,-кивнул Свинцов, прицеливаясь.-А? Чего? Где?!..
-Тама, в Красном. Сдавайте,говорит,продукты,-всхлипнул Чонкин.-А Гладышев хлопал, сволочь!..-И он,не в силах сдержаться, разревелся, утирая глаза маленькими своими кулачками.
Заплакал и Свинцов,уронив винтовку. Чонкин качнулся к нему, обнял, как брата, и теперь уже разноголосый плач огласил поляну. Плакали горько,от души...
Чонкин успокоился первым.
-Куды теперь нам-то?
- В лесу поживем,- неуверенно ответил Свинцов, понимая, что ни в деревню, ни в город не сунешься. И там, и там с удовольствием расстреляют.
- В лесу?- удивился Чонкин.- И верно! Ну, айда.
- Айда,-согласился Свинцов, подхватил винтовку с земли и затопал вселед за Чонкиным.
Идти было некуда. На много верст вокруг простирались болота, обильно посыпанные клюквой и утыканные чахлыми кустиками. Комарье совсем осатанело. Каждый шлепок руки Свинцова, больше похожей на лопату, убивал штук двадцать маленьких кровососов, а Чонкин мог порешить так...не более пятерых.
Шагать по болоту вникуда было,прямо скажем, не сахар. Паршиво было, в общем-то. Мох под ногами пружинил, воняло чем-то - не то гнилой водой. не то чем еще... Нет, не сахар.
-Эй, командир!- окликнул сзади Свинцов.
- Чего-о-о?- удивился Чонкин, оборачиваясь всем корпусом.
-А на...нам это...болото сдалось?-сердито спросил Свинцов, вытягивая сапог из чавкнувшей жижи.
-Чего ты лаешься?-миролюбиво спросил Чонкин.- Известное дело, болото, оно того...не Нюркина изба.
Сказал,и ёкнуло сердце,заныло, заколотилось под ребрами. А ведь Нюрка сейчас там, в Красном, одна в избе, без защитника...а ну, кто обидит?
-Далёко от Красного не пойду,-насупившись, сказал он. И пояснил:- Баба у меня тута, сам понимаешь!..
-Понимаю,-вздохнул Свинцов. И вдруг взбодрился.-А речка?!
- А чё те сдалась это речка?- полюбопытствовал Чонкин.
- Дак у реки поселимся. И от деревни недалеко, и все под боком. Рыбки там половить,- торопился Свинцов, и было видно, что эта идея всерьез его захватилаю
- А немцы найдут?-охладил его пыл Чонкин,тоже, правда, заинтересованный.
-Замаскируемся!-уверенно сказал свинцов.
А в Красном тем временем происходило вот что.
- За укрывание продуктов-расстрел! За уклонение от работы-расстрел! За сопротивление доблестной германской армии-освободительнице- тоже расстрел. За все-расстрел!
-Заладила сорока,-буркнул Плечевой.
-За разговоры-тоже расстрел,-заявил немец.
Бабы охнули.