(Яшка_Казанова)


1994

Я погряз в тишине, я по-черному запил,
Ты умчалась к кому-то чужому на запад:
В Дюссельдорф, Амстердам, черт возьми, Коппенгаген,
Пыль дорожную в пену месила ногами.
А Москва принимала измученным чревом
Все мои истерии, и, в целях лечебных,
Наливала мне водки. Тверская жалела
Поворотом направо... поворотом налево...
Я слонялся по городу, как сифилитик,
Слушал каждое утро: болит, не болит ли
Место в теле, где каждый твой локон запомнен.
Я срывал занавески с окошек, запоры
С трех дверей нашей маленькой спальни. Напрасно.
Я анализы крови лизал от запястья
Выше...выше... давился, и привкус металла
Оставался на небе. Густой, как сметана.
(плюс) друзья, приходившие ежевечерне,
Помогали мне встать, но тугие качели
Поддавались неловко. Я падал, я плакал,
Я твоих фотографий заплаты залапал,
Заласкал, залюбил. Заболел скарлатиной.

И анализы крови, и привкус противный,
и на небе московском созвездие овна:
все мне виделось только тобой, поголовно.

Я примерно учился искусству тебя забывать.







sheдевра

вижу её. вот.
полуслепой кивок.
губами в ладонь. прыжок
губами в ладонь. обжёг
пульс на запястье рот.
слякотно у метро.
улица. фонари.
не попадаю в ритм.
улица. фонари.
ври. если можешь, ври.
ври, как любой другой.
бисером новый год
пляшет в кусках витрин.
ври. если можешь ври.

чёлка наискосок -
девочка пикассо -
брызжущий ртутью шар.
не попадаю в шаг.





хоть в голос кричи, хоть шопотом
боль не становится глуше.
будет ли хорошо потом,
или хотя бы лучше,
чем есть? равносильно загадывать
желания на сирени.
пора бы губу закалывать-
закаливать. отсырели
глаза, потемнев, как водится,
на тон или даже глубже.
шепчется ли мне воется ль -
боль не становится глуше.
она прорастает, в месиво,
в кровавое удобренье,
себя опуская. есть его,
размазывать, как варенье,
по рту? вот такие песенки
во мне расцвели под утро.
балконное равновесие.
ветром штора надута.