...Серые стены помещения расплывались перед глазами. Но Эмма все же заставила себя открыть закрывающиеся глаза. Воздуха отчаянно не хватало, будто он весь резко куда-то делся. Из памяти вырывались обрывки того, что сейчас уже было прошлым. Кажется, они с Региной, будучи уже далеко от их временного пристанища в этом апокалиптическом аду, попали в засаду. Сознание нехотя возвращало девушке память. Эмма прищурилась, словно бы от яркого света. Однако в помещении света не было вообще, разве что через щели неплотно приколоченных досок пробивались лучи. Свон никак не могла разглядеть хоть что-то, что могло напомнить ей что произошло и где они находятся. Она только помнила, как кто-то накинул на Регину удавку и в следующий миг - темнота...

Регина!

Эмма дернулась, и тело пронзила острая, как клинок боль, возвращая в реальность. Тишина вязкая и гнусная разрушала всякую надежду, если она хотя бы посмела надеяться, что эта ловушка их не убьет. 

Бывший шериф лежала на каменном холодном полу, прислонившись спиной к такой же холодной каменной стене. Белая майка, давно превратилась в черную и местами была порвана. Джинсы представляли собой почти лохмотья, затертые до дыр. 

Миллс лежала на ней. В какой-то момент, Эмме показалось, что женщина мертва и сердечная мышца сжалась, не давая вздохнуть полной грудью. Это и так было невозможно, ибо свежего воздуха, казалось, не было вообще. 

- Регина...

Сдавленный голос Эммы пробрался в сознание Королевы и она подняла тяжелую голову, уставившись мутными глазами на девушку. 

Почему-то когда Свон поняла, что Регина жива, от сердца отлегло. Впрочем, не надолго. Пошевелив руками, пытаясь подняться, они обе обнаружили, что сцеплены наручниками. А от этих самых железных браслетов шла цепь, вмурованная в стену над их головами.

Миллс была не похожа сама на себя. На шее, огненно-красной змеей проступал след от удавки. Свон потянулась к этому следу, но Миллс инстинктивно отпрянула. И тут-то девушка увидела безрадостную картину.

Рана на боку Королевы...

Память тут же услужливо подкинула эпизод ранения женщины, ворвавшись в сознание, не то болью, не то отчаянным призывом не опускать рук... Когда на Миллс накинули удавку, она сопротивлялась, за что получила ножом под ребра.

Сколько она еще так протянет? Вопрос времени и свежего воздуха, который утекал, как песок сквозь пальцы.

"Мы все умрем, это лишь вопрос времени" вспомнились Эмме слова Голда. 

Тем временем умирать не хотелось ни капли. Как и разговаривать, потому что появились нехорошие предчувствия, что воздух наполнен какими-то ядовитыми парами, от которых кружилась голова и все внутренности завязывались в болезненный узел. 

Скорее всего так и было, потому что они бежали с Региной мимо бывшего завода ядовитых отходов и уж конечно не думали оказаться внутри. 

Жизнь жестока. 

"Мы умрем, Эмма!" еще одно обрывочное воспоминание, когда их тащили по длинному коридору. Миллс по-прежнему сопротивлялась, а девушка помнила, как сильная рука била ее в живот.

Миллс вцепилась в бедро Свон, подтягиваясь ближе. Эта близость не радовала совсем.

- Свон, мы в лаборатории ядовитых отходов. Нам осталось от силы двадцати минут.

осознание этого предложения, которое с надрывом произнесла Королева впилось в дико стучащее серде. Эмма изо всех сил пыталась не терять сознание.

- Свон!

Горячие пальцы Миллс схватили ее за подбородок, заставляя глянуть в глаза. 

- Я не хочу так умирать... - прошептала Регина, уже расстегивая ремень и пуговицу на джинсах.

Эмма не совсем понимала, как именно не хочет умирать Королева, потому что то, что они сегодня умрут здесь, сомнений не вызывало, каждый вздох давался с трудом. И даже не было сил остановить пальцы Королевы, которые уже проникли внутрь Эммы.

Боли не было. Она на миг куда-то ушла, уступая место какому-то отрешенному наслаждению, от которого захотелось напоследок осчастливить и Королеву. 

Пусть даже это последнее, что они сделают вместе.

Последнее искушение которому хотелось поддаться.

И Эмма поддалась.

Они обе.

Почти не соображая, что делают руки Свон, девушка подтянула Миллс к себе, пачкая ее кровью свою майку. Яростный поцелуй сжал сердца обеих, лишая хоть на миг этого смертельного воздуха, который старался все же пролезть через ноздри.

Левые руки обеих лязгнули о наручники, впившись в кожу на животе Свон.

Эмма смотрела на Миллс, но вместо прекрасного лица видела искаженную гримасу боли, вперемешку с каким-то зловещим осознанием того, что им не выбраться отсюда в глазах брюнетки.

- Сделай это!...

Совершенно не такая должна была быть их близость, если, конечно, она вообще могла быть когда-то. Но сейчас уже все было поставлено на эту смертельную грань, за которой их души куда-то попадут. Это несомненно. Но сейчас...

Ледяные пальцы Свон продвинулись в обжигающую плоть, лишь скользнув по клитору. 

Чуть болезненный рык вырвался с уст Королевы, потонув в отчаянном надрывном стоне Эммы.

Теперь было уже не важно все то, что было между ними и чего никогда не будет. Все это было в прошлом, и с каждым толчком внутри Регины и Эммы, прошлым становились они сами.

Свон ощущала, как пустота забирает ее сознание в свой плен. Как сердце замедляет частоту ударов. Как горячая влага внутри Регины, качнувшись, словно волна накрыла ее оргазмом, последним, что почувствовали ее пальцы, когда она вытянула их уже из мертвой Королевы.

 

В этом мире, все мы смертны на пути,

Только души наши странники сквозь вечность.

Потому, ты просто продолжай идти,

Через годы, бури, в бесконечность.

И тогда, быть может, отчеканив шаг,

Ты вернешься, чтоб продолжить шоу.

Все мы по судьбе идем сквозь мрак,

Только потому что нет пути иного.