SwanQueen, фемслеш, ангст, драма, пост-апокалипсис, R.
Предупреждение: AU, ООС, смерть персонажей.

Мир качнулся в отблесках проглядывающей из-за зловещих туч, луны. Никогда до этого им не было так страшно одним. Одним на всем белом свете. Когда все кто тебя любил и кого любил ты – остались лишь воспоминаниями, даже не греющими душу.
Эмма медленно разлепила глаза. Было еще темно, и довольно прохладно. 
Одеяло не грело. Правда сложно было назвать это тряпье одеялом. Но уже которую ночь, именно этими лохмотьями, девушка накрывала Миллс. Вообще забота о Королеве стала для нее откровением. Потеряв всех, кого она совсем недавно приобрела, сейчас ей просто необходимо было о ком-то заботится, чтобы не сойти с ума. Миллс с первого дня пути в неизвестность вела себя как настоящая Королева. Капризничала и указывала на каждую мелочь, что ей не нравилась. Но тогда, в начале пути, с ними были еще трое: Дэвид, Генри и Руби.
Именно в составе пятерых человек, они отправились куда глаза глядят, периодически отбиваясь от тех, кто на них нападал. Так они попали в засаду, в трех милях от озера Тахо, потеряв Дэвида. Эмма винила себя в его смерти, но они все знали, его нельзя было спасти. Следующей жертвой этого прогнившего насквозь мира стала Руби, которая в схватке с людьми из сопротивления спасла жизнь их сыну. Впрочем, как оказалось ненадолго. Он все же был ранен, серьезно. И с каждой милей, когда они пытались найти хоть какую-то помощь, он терял силы и кровь. 
Сейчас уже не так больно осознавать, что Генри больше нет. Прошло около трех месяцев их путешествия в поисках выжившей колонии людей. На пути им встречались разные мужчины и женщины. Одни желали обчистить их, только красть было нечего. Другие, хотели примкнуть к их походу, но Свон тщательно отшивала всех, не будучи намеренной делить с кем-то кроме королевы ночлег и пищу.
С Региной они почти не говорили. А точнее, они говорили с ней только по делу, остальное время обе прибывали в тишине и молчании. 
Но было и еще кое-что.
С каждым днем этого, казавшимся бесконечным, похода строптивость и холодность Миллс сходила на нет, уступая место уступчивости и теплоте. Янтарно-карие глаза все еще горели светом надежды, но уже не так интенсивно, как в первые дни похода.
Сейчас же, лежа на старом прогнившем матрасе, Эмма вспоминала те дни, когда они еще шли по знакомым ей штатам и Регина частенько справлялась о здоровье Свон. В ту ночь, когда они похоронили Генри, они не проронили ни слова. Регине было больнее, ведь она провела с этим мальчиком 10 прекрасных лет. И могла провести еще больше, если бы не....
- Который час, Эмма?
Осипший голос Королевы, вернул ее в реальное время. Свон глянула через замызганное окно заброшенного дома. Солнце, как раз забралось в район 12 часов по полудню. 
- Около 12-ти.
Миллс перевернулась на другой бок, упираясь в плечо девушке. Свон даже не дернулась. Они давно уже перешли на другие отношения, более доверительные, дружеские, братские. 
Между ними не было ничего. И все.
Почувствовав, что Королева явно замерзла, Эмма повернулась, встречаясь с чуть заспанным взглядом.
- Холодно?
Миллс лишь кивнула, после чего попала уже в довольно привычные объятия бывшего шерифа Сторибрука.
- Куда мы теперь? 
С этого вопроса начиналось почти каждое утро. Они шли почти что наугад. Без карты, без компаса, без цели. Но с надеждой, что все же они найдут кого-то кто может им объяснить, что случилось с привычными миром.
Все удобства и комфорт отошли в прошлое. Мыться им приходилось в реках и озерах, в темное время суток. Потому что днем на них могли напасть прохожие, военные или люди из сопротивления. А еще на них могли напасть мутированные животные, в большом количестве расплодившиеся по территории прилегающей к границе Канады. Так же им самим приходилось нападать на некоторых особо вооруженных людей, отбирая оружие и пополняя запасы воды. Вода была в цене. Но они с Миллс потребляли ее довольно мало. Королеву вообще первое время приходилось насильно заставлять пить и есть. Эмме это далось нелегко, но зато теперь девушка чувствовала свою отдачу. Регина стала совсем другой. Терпеливой, покладистой, даже где-то родной.
- Мы идем по-прежнему на север.
Миллс едва заметно дрожала и эта дрожь напрягала Эмму. Болеть в этом мире опасно для жизни, потому что любая болезнь здесь становилась проблемой номер один. 
- Тебе плохо? - спросила Свон, прислушиваясь к дыханию женщины.
Миллс сильнее прижалась к теплому телу Свон.
- Нет. Я просто замерзла.
И все же королевские замашки у Миллс остались. Эмма часто боялась, что если даже Регине будет плохо, она ни за что не расскажет об этом девушке, а значит Эмма до последнего не будет в курсе. Это очень пугало бывшего шерифа. Потому что перспектива остаться одной на этой земле, совсем не привлекала. К тому же она начала замечать за собой, что привязана к Миллс больше, чем та к ней. И привязанность эта грела ей душу. Потерять Миллс на этом пути для Свон означало потерять смысл ее жизни и их пути.
- Ты ведь мне скажешь, если тебе действительно будет плохо?
Королева вздохнула, сжимая под одеялом ладонь Эммы.
- Конечно.
Но этот ответ вовсе не означал, что Миллс так и поступит. Поэтому опасность того, что Эмма не сможет ее защитить от какой-то болезни, оставалась. 

Солнце медленно перебиралось над горизонтом, когда они дошли до очередного водного массива. На этот раз это было небольшое озеро, примерно в 60 миль длинной. Рядом Эмма обнаружила небольшую ладно сделанную землянку. Кажется у русских такие были в почете во время войны. Сегодня они прошли достаточно много миль, чтобы ноги гудели, а организм требовал пищи и отдыха.
В качестве пищи, им пришлось поймать несколько тощих рыбин. Свон довольно быстро освоила ловлю рыбу руками в воде. Первое время у нее не выходило и они оставались без еды на целых 12 часов. Но потом путем жестких тренировок и желанию прокормить Королеву и себя, все же начало получаться. Сейчас же, Эмма была почти асом в этом деле. Беда в том, что рыба была тощая и часто в ней было больше костей, чем того, что можно зажарить. В начале их пути, Миллс от такой еды воротило. Она постоянно мучилась той или иной болью, и Эмма была бессильна ей помочь. Но потом желудок сам адаптировался и все встало на свои места.
И теперь, если Миллс тошнило, девушка сразу напрягалось, потому как это могло означать либо вирус, либо несвежие продукты. Мутированные организмы, не всегда хорошо переваривались их желудками, и это было настоящей проблемой. Ведь найти не мутированных животных или рыбу было почти невозможно. Но все же им везло.
В этот раз рыба была довольно вкусная, это позволило им поесть ее вдоволь. 
А еще в землянке они нашли теплые вещи и три шерстяных одеяла, которые сразу же захотелось взять с собой. 
- Эмма... Может, нам здесь остаться на какое-то время?
Девушка глянула на Регину, у которой на щеках впервые за долгое время появился румянец.
- Ты не хочешь идти дальше?
Свон сидя на широкой деревянной скамейке, пыталась почистить то оружие, которое они постоянно носили с собой. Однако застенчивый взгляд Миллс отвлек ее от этого занятия на какое-то время и она отложила пистолеты в сторону.
- Хочу. Но сейчас мне нужен полноценный отдых. Нам... нужен - поправила себя Миллс на последнем слове.
В землянке кроватью им послужила двуспальная койка на пружинах. Эмма такие видела в музее Бостона. На этой кровати был хороший мягкий матрац, и даже одна подушка набитая сеном. Кто-то явно прожил здесь немало месяцев. 
Они как и ночью раньше прижимались телами, грея друг друга. Но сегодня Эмма почувствовала, что Регинаи не просто так позвала ее отдыхать. Все было не просто так.
- Что-то случилось? 
Вопрос родился спонтанно, от немого огненно-карего взгляда тонущего в серо-зеленых глазах девушки.
- Нет, Эмма, все хорошо. 
Но Свон чувствовала, что все меняется чуть ли не со скоростью звука. Беспокойство прорастало по венам, желая поглотить в панике все то, что сейчас могли бы чувствовать эти двое.
Сердце сжалось от того, что Эмма совершенно нет хотела думать о том, что это может быть последней их ночью. Откуда-то появилось это ощущение, словно интуитивное осознание, что Эмма ничего не может изменить, ничего не может воротить назад, ничего не может исправить. 
И сейчас она вдруг отчетливо поняла, что они могут не дойти. Истощение их организмов было слишком очевидно, чтобы пытаться его отрицать. Не смотря на то, что они периодически хорошо питались, этого было явно не достаточно в этом мире, для этого мира.
Эмма сосредоточила взгляд на лице Регины. Оно все еще было прекрасно. Никакая стихия, апокалипсис или война не смогла бы изменить этих шикарных черт. Девушка придвинулась ближе, инстинктивно обнимая Королеву, прижимая ее к себе ближе, чувствуя, как тепло от нее обволакивает бывшего шерифа негой и спокойствием. И впервые за уже очень долгое время Миллс не оказала никакого сопротивления, когда Эмма потянулась к ее губам, чтобы оставить на них почти невесомый поцелуй.
Когда Свон заглянула в глаза Регины, после него, она словно констатировала неизбежную истину. Это начало конца. 
Сердце билось размерено и четко, отсчитывая минуты их жизни, которые утекали в пучину неизбежности бытия.
Свон прижималась к женщине, ощущая, что пальцы Миллс уже пробрались под слои одежды, ища лазейки для прохода далее. Девушка мягко накрыла их, своей ладонью.
- Не надо.
И в следующий миг другой поцелуй, уже более смелый накрыл губы Регины, в попытке удержать момент, столько сколько это возможно. Но он предательски ускользал, не давая даже вдоволь насладится им.
Руки бывшего шерифа сжали под одеялом бедро Королевы, двигаясь под ремень. Женщина разорвала поцелуй, смотря прямо в серое великолепие глаз Спасителя.
- Я хочу чувствовать тебя - прошептала она, придвигаясь ближе. 
Вход получился немного резким и болезненным, но Регина не издала ни звука, прикусывая губу, вцепившись в ворот рубашки Эммы, притягивая ее к себе. Пальцы Свон, продвинулись дальше, срывая дыхание Миллс. Движения были не плавные, а порывистые и словно надрывные. Но девушка чувствовала, как их бедра соприкасаются, даря и Эмме часть удовольствия. Ускоряя темп и частоту вхождений, Эмме пришло на ум, что все что сейчас происходит нереально. Это совершенная фантастика, однако оргазм накрывший их обеих констатировал, что к реальности возвращаться совсем не хотелось. 
Вытирая руку о джинсы, Эмма в следующую минуту обняла Королеву, шепча ей:
- Я тебя никому не отдам.
Она не видела ее улыбки, но чувствовала ее на своей щеке.
Иногда, сон долго не шел к обеим женщинам, но только не сегодня.

Повернувшись во сне, девушка проснулась, уткнувшись в Регину. Женщина лежала на спине с открытыми глазами, которые отражались от пробивающегося через небольшое окошко лунного света. Эмма вдруг отпрянула и колючие мурашки побежали по всему телу, сковывая сердце льдом. Вцепившись в матрац, девушка едва дышала, смотря в не моргающие глаза Миллс. 
Королева была мертва.
Трясущими руками, Эмма поправила прядь ее волос. Средний палец лег на шею. Она молилась, чтобы это ей просто казалось, чтобы это был сон, кошмар... Но пульса не было.
Эмоции хлынули через край, сметая гордость, веру, отчаяние. Смешивая все это в дикий коктейль. 
- Регина, нет... Не бросай меня! Ты не можешь! Регинааааааааааа....

Свон подскочила на пружинистой кровати, разбудив Миллс. Сердце готово было выпрыгнуть из груди.
- Эмма! Что... Что с тобой? 
Обеспокоенная Регина, схватила ее за запястье, пытаясь выяснить что происходит.
Свон вдруг повернулась, загребая Королеву в крепкие объятия. Слезы рванули наружу, освобождая от лишней влаги.
- Я тебя не брошу, слышишь?! Я всегда буду с тобой. До конца! - шептала Эмма, как мантру.
А Регина чувствуя, как сердечный ритм сердца Спасителя приходит в норму, уже не сомневалась, что теперь они обязательно достигнут цели.