Эпиграф:
И немыслимых ждут, небывалых, великих мгновений,
И бездонному небу приносят венок за венком,
В час вечерней молитвы на тучном костре всесожжений
Мне - единой - легко.
(К.Ч.)




Сижу в своей тихой обители, тонкие, как острия давно забытых мечей эльфийской заточки, лучи солнечного света прокрадываются в комнату через забитые досками окна. Комната почти пуста, только старое кресло, свечи, охапки сухих листьев с прошлой осени и я в углу. Я не имею ничего против солнечного света, это же тоже пламя, а огонь - моя стихия, так же как и тень... Просто здесь, в этом пустующем сарае приходят удивительные образы и сейчас, глядя на язычки пляшущие над свечами, мне вспоминаются причудливые наряды восточных танцовщиц, где изредка, как будто приподняв завесу тайны, можно встретится с их загадочным взглядом, ещё мне вспоминаются осенние цветы, чей аромат наполнен лёгкой грустью и непреодолимым счастьем. Да... нежные хризантемы, самовлюблённые гладиолусы... Изумительные, тянущееся к лунному свету, который, безусловно, является их покровителем, маленькие, фиолетовые цветочки, не помню их названия... Осенние цветы, как и осенние листья, похожи на цветастых бабочек, что кружат в своём непостижимом танце, как будто воздают хвалу своему единственному божеству, великой и безразличной Осени. Они стали её олицетворением, а она, в свою очередь, их идолом. Осенние цветы, так же, являются отражением печального, осеннего неба, которое так снисходительно улыбается странникам. Чего только не увидишь в язычках пляшущх над свечами, сидя в старом сарае, заваленном сухими листьями.