Хозяин погладил рукою
  Лохматую рыжую спину:
      - Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,                                  
             Но всё же тебя я покину                                              

                         Швырнул под скамейку ошейник
                                    И скрылся под гулким навесом,
                                               Где пёстрый людской муравейник
                                                      Вливался в вагоны экспресса.

Собака не взвыла ни разу,
      И лишь за знакомой спиною
             Следили два карие глаза
                    С почти человечьей тоскою.
                                                    

                                   Старик у вокзального входа
                                           Сказал: - Что? Оставлен, бедняга?
                                                  Эх, будь ты хорошей породы
                                                       А то ведь простая дворняга!
Огонь над трубой заметался,
       Взревел паровоз что есть мочи,
             На месте, как бык, потоптался
                    И ринулся в непогодь ночи.

                                        В вагонах, забыв передряги,
                                               Курили, смеялись, дремали
                                                    Тут, видно, о рыжей дворняге
                                                          Не думали, не вспоминали.
Не ведал хозяин, что где - то
      По шпалам, из сил выбиваясь,
           За красным мелькающим светом
                 Собака бежит, задыхаясь!

                                        Споткнувшись, кидается снова,
                                              В кровь лапы о камни разбиты,
                                                   Что выпрыгнуть сердце готово
                                                         Наружу из пасти открытой.
Не ведал хозяин, что силы
     Вдруг разом оставили тело
          И, стукнувшись лбом о перила,
              Собака под мост улетела
                                   

                           Труп волны снесли под коряги
                                     Старик! Ты не знаешь природы:
                                              Ведь может быть тело дворняги,
                                                     А сердце - чистейшей породы!