Словно бы я перестал идти к свету в этом тусклом сжатом пространстве бесконочно-маленького мирка и как-будто, звезда, к свету которой я шёл, умерла в этот момент. Слабость и неспособность что-то сделать трансмутированная в гнев и отчаяние, наделяет новой порывистой, но быстротечной силой. И в этот момент нужно рубить канаты, самому жечь мосты, рвать провода, пока струится ещё живой свет мёртвой звезды. Чтобы потом, в темноте, не по чьей-то прихоти, но по своей последней воле, раскаиваясь или нет, забыв всё и вся, раствориться.