Глава 3
- Дядь витя, ну, пожайлуста! Мне очень нужно, пойми!
- Ни за что! И думать не смей! Как я твоей матери в глаза – то потом смотреть буду!
Стояло раннее августовское утро. Пока было прохладно, однако день обещал быть жарким – уже две недели город стонал от небывалого зноя.
Светлана, ежась и обхватив себя за плечи, стояла перед швейцаром самой роскошной в их городке гостиницы – скромный тезки знаменитого московского отеля. Девочка переминалась с ноги на ногу, в глазах ее светила отчаянная мольба, но швейцар был неприступен, по крайне мере, пока.
Отвернувшись от назойливой малолетней родственницы ( Светлана приходилось ему двоюродной племянницей ), огромный величественный дядька с роскошной, распластанной на груди серебряной бородой хмуро смотрел вдаль. То, о чем просила эта девчонка, было просто немыслемо, «До чего же они все - таки распущенные, эти современные подростки! Разве могли их родители в свои годы позволить себе такое? Хотя, если подумать, всякое бывало. Вот Татьяна, мать Светланы… Э, да что там говорить. Воспитала дочь себе под стать, ничего не скажешь! А впрочем, чего другого было и ожидать – то от нее, от такой мамаши. Надо же, как оно поворачивается! Недаром говорят, яблоко от яблони… А ведь с виду Светка – то – вполне нормальная девочка. Воспитанная, ласковая. Домашняя. Причесанная. Вымытая. И всегда казалась ему такой скромной тихоней, не то что эти накрашенные и обкуренные грязнули. И что же она теперь вытворяет, эта скромница?Нет, воистину мир перевернулся. Разврат, сплошной разврат. Если уж малолетки вроде Светки замышляют такое, что ж тогда удивлятьс тому, что происходит перед дверями этой гостиницы каждую ночь…» Все эти мысли медленно ворочались в голове у швейцара, возвращая ко временам далекой молодости.
- Дядь Витя, ты не думай, я тебя не выдам! – Светлана с заговорщическим видом подмигнула мрачному швейцару, словно зная, как растопить его сердце.
Но дядь Витя все еще не сдавался. Хоть Светлане и удалось немного размягчить его, воскресив давно забытые воспоминания, он все еще был неприступен.
- С ума спятила, девка! Ты что же это с собой делаешь, а? До какого позора себя доводишь! Матери – то ты что скажешь?
- Дядь Витя, не шуми! Это же мой единственный шанс, как ты не понимаешь! Я же люблю его… Очень люблю! Если я сейчас не буду с ним, мне хоть в петлю лезь… Хот в пруду топись! А если все получится… То мне больше ничего в жизни и не надо.
Швейцар вздрогнул. Он вдруг вспомнил, что все это уже было с ним. Вот такая же стояла перед ним девчонка, упрашивала его, стараясь казаться веселой, хотя в глазах у самой слезы… В этом было что – то мистическое, какая – то загадка, тайна, такое полное повторение истории было просто невероятным… Дядь Витя постарался отогнать шальное воспоминание подальше, он даже мотнул головой, как замороченный оводами конь.
- Ох, ну и чумовые вы, современные! Наши – то в ваши годы потише были, поскромнее. Разве что мать твоя… - сказал он и прикусил язык. Черт дернул его сболтнуть лишнее! Эх, достала она таки его, ввела в грех, чуть было не выболтал секретное, баба, ну честно слово, баба!
- А что моя мать? Что ты хочешь сказать? – как ни поглщена была Светлана своим заботами, она все же уловила напряжение, охватившее швейцара при последних словах. Да и слова – то были какие – то странные. Почему – то он все время вспоминает мать… Но причем тут мама? С мамой она как – нибудь сама разберется, потом. Мама у нее вообще что надо – не доставала по пустякам, помогала в сложных ситуациях, у Светланы от нее не было секретов К дочкиному увлечению Серегой она относилась терпимо, правда, не раз говорила, что, когда Светлана перебесится, ей самой же будет смешно, какой фанаткой она была.
- Да я так, ничего, обмолвился, - дядька чувствовал себя неловко. Ему было стыдно за свою несдержанность, хотелось быстрее отделаться от назойливой племянницы. И что они обе хотят от него, прилипли как мухи. – Ладно уж. Будут тебе ключи, - он сказал это быстро, скороговоркой, лишь бы его скорее оставили в покое.
- Дядечка, миленький ты мой, какой же ты хороший! – одуревшая от счастья Светлана бросилась швейцару на шею и расцеловала в заросшие щеки. – Спасибо тебе, дядь Вить, я этого век не забуду!
- Век не забуду, век не забуду! – ворчал дядька, проходя сквозь крутящуюся дверь в прохладный гостиничный холл. – Лучше бы о своей жизни подумала, дуреха! – Он был бы и рад дать обратный ход, но было уже поздно. Ну, не мог он сказать сейчас ей, что все отменяется! Ну, не мог стать причиной слез племянницы! Вон как сияет вся, глаза как светятся! И кто их разберет, этих женщин. Такое вытворяют, уму непостижимо.
- На, держи, - протянул он ей ключ, вернувшись. – Номер 302, третий этаж.
- Я знаю, - кивнула Света, пряча ключ с тяжелым гостиничным набалдашником в сумочку. – Я уже все знаю!
- Да не забудь ключ завтра вернуть, дуреха!
- Постараюсь! – уклончиво ответила Света.
Чесно говоря, он уже сейчас ей нравился, этот ключ. И он вполне годился для того, чтобы заменить утраченную фотографию! Поэтому она и не была уверена в том, что вернет его. А дяде Витя – что ж, мало ли ключей пропадает в гостинице! Если что, она ему просто отдаст деньги и все.
Глядя, как повеселевшая девочка скачет от радости по площади перед гостиницей, швейцар окончательно смягчился. « Много ли им, дурехам, нужно для счастья! »
Дядя Витя вздохнул и пригладил бороду. Даю непростая это штука – жизнь. Вот и сейчас – нехорошее вроде дело сделал, а на душе почему – то светло.
Он проводил взглядом скрывшуюся за углом девочку, и вдруг еще одна, совсем уж неправельная, мысль пришла ему в голову: а так ли уж не права была сестра, когда семнадцать лет назад пошла на то, что сделала? А может, в этом и был смысл ее жизни? Может, она нашла не беду, а счастья?