Это малюсенький кусочек и одного моего "рассказа". просто почему-то захотелось выложить этот кусочек.

Я никогда не стану такой счастливой как Глафира.… У нее есть любимый и любящий муж, двое замечательных дочек, верная подруга.… А у меня есть только собака.… У меня нет ни родных, ни близких… Я одна на всем белом свете и никому не нужна.… Жизнь моя со смертью папы стала серой и скучной.… Лишь при появлении в ней Гарика у меня появилась радость, всепоглощающая, всеобъемлющая.…Как он мог так со мной поступить? Почему, а главное за что.… Ведь я его так любила.… А без него мне теперь снова придется жить серой скучной жизнью.… Не хочу! Не буду! Пусть он почувствует то, что почувствовала я, узнав, что он ушел к Юле! Пусть помучается! Пусть поймет, что он потерял! Ни Юля, ни кто-либо еще не будет любить его как я! И я решилась. Слезы застилали глаза, руки действовали быстрее разума. Я схватила нож и с трудом переставляя ноги пошла в комнату. Ни секунды не помедлив, я полоснула себе по левой руке. Тут же почувствовала что-то теплое и стала тихо опускаться на пол, глядя на боящуюся пошевелиться Глафиру. Я села на пол и, чувствуя, что последние силы покидают меня, прошептала:

-Скажи…ему, что… я его… любила…

            По всему телу разлилась приятная теплота, перед глазами появились мама и папа, все в белом. Они улыбались и протягивали ко мне руки.… Я иду, - подумала я. Я вздохнула  последний раз, и свет померк…

            Эх, Алинка-Алинка.… Ну, зачем же ты это сделала? Неужели это был единственный выход? Такие мысли крутились у меня в голове, когда из палаты вышел доктор.

-Ну что? – подскочила я.

-Сколько ей лет? – спросил врач.

-Двадцать четыре. А что такое?

-Да так. Все нормально с вашей подругой. Организм молодой, крови вытекло не очень много.

-А можно ее увидеть?

-Можно. Проходите.

            Я ужом проскользнула в палату и увидела Лину. Она лежала на кровати, смотрела в окно, а от нее отходило множество трубочек. Приглядевшись повнимательней, я поняла, что трубочка была только одна и это была капельница.

-Зачем? – неожиданно серым голосом спросила Лина.

-Что зачем? – не поняла я.

-Зачем ты меня спасла? Кто тебя просил?!

-Алина, как так? Зачем ты вообще это сделала?

-Это был единственный выход. От этого всем бы лучше стало.

-Неправда. Выход из трудного положения там же где вход. И потом, самоубийством ты бы ничего не решила.

-Откуда тебе знать? – посмотрела на меня Алина.

            Я хотела было рассказать ей о разговоре с Гариком, но у меня зазвонил телефон. Я встала, отошла к двери и взяла трубку.

-Да, Мария Сергеевна.

-Деточка, ты когда домой придешь?

-Скоро, а что случилось?

-Ничего. я просто поинтересовалась

-Ну и слава Богу. Я скоро приеду.

            Но от Марии Сергеевны оказалось не так просто отделаться. Она еще минуты две несла мне всякую околесицу. Наконец я не выдержала и со словами "Я скоро буду", отключилась. Я повернулась к Алине, и крик застрял в горле. По руке девушки тонкими струйками текла кровь. По всему видимому, Лина вытащила из моей сумки, опрометчиво оставленной на стуле, маникюрные ножницы и, размотав бинты, проткнула себе несколько дырочек прямо по свежей ране. Я выбежала в коридор, поймала проходящего там доктора и втащила в палату Алины. Поднялась суматоха, забегали врачи, медсестры. Через полтора часа я сидела в кабинете психолога Светланы Андреевны.

-Она не хочет жить, - с места в карьер сказала она. – Я с ней разговаривала, она сказала, что ее жизнь закончилась четыре года назад.

продолжение следует