Нелегко принять правду. Гораздо легче её чем-то замаскировать, приукрасить. Но нельзя.  С подоконника стекают сны. За окном - ни звука. Когда-то в тоже самое время... Когда-то осенью, в ноябре, все было по-другому.  А сейчас я чувствую лишь растерянность, мне кажется, что все это время меня бессмысленно подводили к такой развязке.

Это не было открытием. Это было... словно проваливаешься внутрь самой себя, как Алиса в кроличью нору. Только вокруг  - никаких забавных баночек - мрак и черви, и паутина, которую плетут пауки, и светочи гаснут один за другим.  Мне  плохо, омерзительно, но в отчаянии я  ногтями цепляюсь за эту грязь, за эти лживые доводы, за эти иллюзии. Но кроме них и нет ничего. Абсолютно ничего нет.

И в тоже время - осознание: я знала, я знала, я знала об этом все время. Просто думать об этом было горько и мучительно. Я избегала принять эту правду как факт. Вот цена. Цена честности, теперь я плачУ. И плАчу.

Вот что происходит с людьми, когда их оставляет мужество. У них нет сил сопротивляться этому ужасу, невежеству и грубости, разлитым повсеместно. Да и сами люди не так уж хороши, потому что эта грязь давно стала частью их самих. And I see no bravery, no bravery in your eyes anymore. Only sadness. (c) James Blunt

Осталось разобраться - почему мне больно? Почему мне не наплевать как всегда? Я ведь ко всему так скоро привыкаю. Потому что осталась пауза. В которую ты вложил столько приторной лжи, столько ясных тем для размышлений, что я поверила. А впрочем, поверила, потому что хотела верить. Очень легко заставить запертого в клетке человека услышать весть об освобождении. Но иногда надежды так коварны.

И слова утекли от меня. И образы, полные нежности, но никогда не осуществимые, оставили меня. Чужие глаза увидели все за меня. И эти новости пришли по смс, мир померк. В тот момент  я ехала домой, глядя на дорогу, в наушниках звучал "Старик и море". В тот момент море было отравлено, и я больше не слышала голоса Василия Ливанова. В сознание проникали все более страшные, уродливые картины, они накладывались друг на друга и становились все уродливее и безобразнее. Я не ожидала от себя такой реакции.  Только: грустно и неприятно, и жалко, разумеется. Что еще? Много что, вот в этом весь ужас. Почему не удалось вычеркнуть тебя насовсем? Вернее, почему не удалось сделать этого раньше?

Да, "забавная, игрушечная любовь"... Как скажешь, птенчик. Но мне плевать на любовь, или как ты там это называешь. Что странно, это то, что не плевать на тебя. А надо бы, надо бы.

Хотела бы сказать, но пока не могу. Сдерживать скорбь нет надобности. Потому что мир слепцов не потревожит тихий плач. Что бы я хотела сказать?  "Ненавижу то, что происходит с тобой. Ненавижу тебя за то, что ты позволяешь этому продолжаться. Ненавижу тебя за твою слабость. Никогда больше не хочу тебя видеть. Потому что мне легче потерять тебя один раз, чем терять постоянно. "

Да, я эгоистична. Ведь я уже говорила, что спасение жизней - это не про меня. Пусть этим займется кто-то более подходящий... Супермен, или Гарри Поттер...