Туманная пыль вокруг фонарей.

Не хочу подходить к окну – у меня такое чувство, что луна надо мной издевается.

Опостылело жить. Я окунаюсь в свою меланхолию как в кисель. Вязкий. Липкий. Я ненавижу кисель. Все детство мучалась вопросом: как людям может нравиться этот напиток, все равно что пить подслащенные сопли. Да, крепко я увязла в киселе, так, что с места не сдвинешь. Верно, все потому, что этот кисель не меланхолия,она-то мне друг, – а мое внутреннее болото. Молочные реки, кисельные берега, мать их так. Вот каков мой мир.

Кондитерский розово-белый ад.

Я спасаюсь своим жалким романтизмом - прикрываюсь им как щитом. Вот только непонятно от кого или от чего. И зачем – тоже непонятно. Вплетаю в волосы сухую желтую розу, со сгнившей сердцевиной. Натюрморт – не чуждая тема, и медленное умирание дней. Наверно, происходит со мной. В киселе. Что может быть ужасней?..

Мне страшно не нравится что я пишу, кажется, я становлюсь похожа на беспрерывно ноющего нигилиста. «Все - бред: искусство, мир, деньги, любовь, кока-кола, но мне так плохо, пожалейте, пожалейте меня». Фу, пошлятина какая... Быть не может, только не со мной. Неужели и я до такого скатилась?

Ко мне приходит мысль: может и правы те чувачки, проводящие время в бегах, у них нет времени остановиться и оглядеться, в какое дерьмо, пардон, кисель, они заползли? «Рожденные, чтобы бежать»? Да, конечно, раз вам так больше нравиться, это придает вашему образу еще больше претенциозности и наигранной неприкаянности. Разве не прелесть?