Увертюра – очень увёртливый оркестровый нечистик – зелёненький, во фраке и с лакированными копытцами. целыми днями он занят: утаскивает страницы партитур, чтобы наделать из них пароходов; носится по линеечкам нотного стана, и оркестранты спотыкаются на ровном месте; сидит в огромной трубе, как в медной пещере, и дудит пронзительным тонким голоском. поймать его не может никто, только ухватишь Увертюру за фалды, он вывернется, кувыркнётся и закатится под ноги дирижёру. ещё и палочку по дороге унесёт – чтобы весь оркестр за ним гонялся, роняя стулья, заставляя висюльки на люстре раскачиваться, пускать электрических зайчиков по стенам.

Волчья Квинта – никто не знает, на что она похожа – то ли серенький волчок, то ли завихрение воздуха, воющее в полнолуние на люстру. Квинту не видно, но почти всегда слышно – как она увлечённо чешет за предполагаемым ухом или шуршит, запутавшись в филармонических занавесках (они многослойны и складчаты сверх всякой меры).

Ариетта Генриховна – привидение певицы, которой случайная нота попала не в то горло. и теперь Ариетта Генриховна слоняется по этажам, проходит сквозь стену в зал и просит всех встречных об одном – постучать её по спине. смелые встречные пытаются это сделать, но как постучать по спине привидение? их руки проходят сквозь Ариетту Генриховну, которая вздыхает и растворяется в воздухе.
внезапный щекотный кашель, иногда нападающий на людей посреди концерта, – это знак, что рядом в свободном кресле с медным номерком устроилась послушать музыку Ариетта Генриховна.