Сюжет кинофильма "Призрачный гонщик" мне не за что похвалить. Даже для комикса он выглядит довольно примитивным.
     Спецэффекты меня тоже не особенно прельстили.
     Может быть, по той причине, что я смотрел фильм в низком качестве. Может быть, по той причине, что я вообще не поклонник этого аспекта кинофильмов. Хотя я предпочитаю, чтобы игрушечность космических кораблей и чрезмерная гладкость анимированных компьютерных небоскрёбов не бросались уж слишком в глаза, но этим мои требования к спецэффектам и ограничиваются.
     Чем же меня прельстил этот фильм?
     Трудно сказать наверняка. Тем более, что поначалу мне казалось - ничем не прельстил. И лишь по прошествии длительного времени, случайно вспомнив фильм, я обнаружил, что образ Призрачного Гонщика оживает в моей памяти.
     Быть может, дело в личной харизме героя? И в том наивном вызове, который он вздумал адресовать Сатане? Шаблонно и примитивно до крайности - уж Отец Лжи обязан был предвидеть подобное развитие событий и включить его в свою комбинацию.
     Быть может, дело в том, что герой олицетворяет собой идею Справедливости и Мести в одном флаконе?
     Давно и хорошо известен механизм "Стокгольмского синдрома", побуждающий заложников в душе сочувствовать террористам, а кинозрителей мысленно отождествлять себя с главным злодеем фильма. Что есть Зло по сути своей? Расширение своей Свободы Выбора за счёт чужой. К чему мы стремимся в глубине своего существа, как не к расширению Свободы Выбора?
     У Зла есть одно весомое психологическое преимущество - оно может не сдерживаться. А мы ведь так устали сдерживаться перед всем окружающим миром?
     Призрачный Гонщик имеет в своём арсенале это преимущество Зла.
     О да, он вполне контролирует себя, когда избирает очередную жертву для Ада - жертву, на чью душу впоследствии будет обрушена вся тяжесть совершённых ею на протяжении всей её жизни грехов.
     Но в миг, когда жертва уже избрана, необходимость в самоконтроле исчезает. В этот миг Призрачный Гонщик является прямым орудием мести.
     Или справедливости.
     Жертву он в состоянии избрать сам - особенно по окончании показанных в фильме событий, по расторжении контракта с Сатаной. Но уничтожает он её таким способом, какой при желании можно назвать высшим воплощением правосудия, - заставляя её переживать на себе отрицательные последствия всех совершённых ею грехов.
     Таким образом Призрачный Гонщик как бы сочетает в себе несочетаемое, воплощая собой потаённую мечту неисчислимого множества пубертатных зрителей всех народов и времён. Действовать методами Зла - пребывая на стороне Добра. Быть жестоким - ни на шаг не рискуя отклониться от высеченных в граните чётких линий справедливости.
     При этом сам образ Призрачного Гонщика - пылающий скалящийся череп - представляет собой символ неукротимого гнева, жажды отмщения. И одновременно - символ эмоциональной закрытости.
     У черепа нет мимики - кроме намертво закреплённой в оскале.
     У орудия справедливости не может быть своих собственных эмоций - кроме сугубо профессиональных.
     Отказ от себя?
     Безусловно.
     Но поскольку чувство мести, субъективно воспринимаемое как желание восстановления справедливости, превосходно знакомо всем нам - так же как и неоднократно проклинаемая нами необходимость сдерживаться - мы охотно отождествляем себя с Призрачным Гонщиком, над которым не нависает дамоклов меч Неминуемых Последствий.
     Видя в этом не столько "отказ от себя", сколько "обретение себя".