[1280x960]
Выброшенная на берег туша жадно сглатывала сухой, мёртвый, разреженный воздух, пытаясь продлить мучения, называемые жизнью.
Жизнь цеплялась корявыми когтями в тело, не желая оставлять его, но отсутствие живительной морской влаги этому не способствовало.
Разум, ещё до конца не окрепший, правда, уже осознавший себя, как часть чего-то большего, не мог поверить в то, что это конец и дальше только небытие и пустота.
Было больно сознавать – вот смерть близка.
Было больно дышать – привет от Создателя.
Осталось только тупо смотреть немигающим глазом на приближение палящих лучей солнца. Смерти…
Оставалось… Смотреть…В глаза … Смерти…
Было мучительно больно, мучительно трудно, мучительно…
Нет в мире правды, нет. Есть только предначертанное.
Кем, когда? Ответы найдутся? Уже нет. Судьба?..

Медленно, медленно из глубин холодного мозга поднималась волна отвращения к себе – за бессилие, к миру – за несправедливость, ко всему – за всё. Если всё решено заранее, то может и не стоит? К чему?
Простые вопросы? Кому как.
Вдох. Выдох. Вдох…
Боль. Откат. Боль…
Разум стремился куда-то вверх, к чему-то непередаваемому. К чуду?
Он цеплялся, цеплялся, понимал, что этого не может быть, что так всё устроено в этом несовершенном, но таком желанном, родном и привычном мире.
Вера, безверие – эти понятия были для погибающего разума, в сведенном судорогой умирающем теле, очень, очень далеки. Была только надежда, которая ещё жила. Ещё. Жива. Которая…

Которая росла, которая крепла. Пробивала, дробила, рушила старые взгляды, запреты, мышление.
Прочь, напрочь, в ночь – «Нет». Кем, когда и зачем были выдуманы эти лишающие жизни правила – жить только в воде, дышать только жабрами.
Должен быть выход. Вход в иное, отличное от привычного существование. Надо, только, очень, сильно, захотеть. Надо найти в себе скрытые, дремлющие силы. Надо стремится. Надо…
Верить. Надеяться. И всё свершится.

На берегу безбрежного океана лежала тяжело дышащая рыба.
Долго, очень долго с ней ничего не происходило. Судорожные движения безвольным, коченеющим телом не в счёт.
Бессмысленные и тяжелые потуги, которые нельзя назвать и дыханием, лишь оттягивали неизбежный конец.
Но вдруг…
Облик рыбы стал медленно меняться. Вместо привычных очертаний плавников на её теле появилось подобие лап.
Дыхание стало осмысленным и менее частым – жабры рыбы превратились в легкие. Воздух стал очень родным, живительно сладким и дурманящим.

Свершилось!..
И кто-то улыбнулся, очнувшись ото сна…

Начало.
[700x525]