Сюрреалистично, оттолкнувшись от плоского внешнего, окунаясь в объемное внутреннее – он.
Ритмичный плеск одиночества. Вечер. Он любит вечер, потому что, любя людей, он чертовски умеет ценить одиночество. Дорожка, заполненная прозрачной аквамариновой гладью. Всего двое. Хотя несколько часов назад на ней было не меньше десятка. Он старается отследить каждый плеск. Время любит издеваться над ним, он редко ему благодарен. Узнав летом, что его любимый брас формирует неправильную осанку, а кроль вреден позвоночнику, он стал упрямей и осторожней. У него нет сил, но он задыхаясь отслеживает каждый плеск. Для себя. Если он не создает себе трудностей, трудности, обставленные запахом ванильной карамели, облепляют и растворяют его, спуская по скользкой горке вниз, по которой нет пути наверх. Весь он, от мыслей до физической части, в воде, и снова учится правильно нагружать слабое сердце. Ему нравится бороться с ошибками природы. Порой, его сознательная часть, отстраняясь от администрирования, считает его самого ошибкой природы. Ему не нравится, как он плывет, ему не нравится, что он устал, ему не нравится его вредность, но он и его цикличный маршрут приносят ему удовольствие, заполняя его пустоту особыми частицами, удовольствие от темноты за окном, от прохладной воды и от того, что он не отвлекается ни на кого, кроме себя.
Он не любит зеркала, они искривляют его душу, запуская сомнения в его суть. Но он пропитан исключениями и ему нравится это зеркало. И соседние. Ему нравится эта зеркальная стена. Он всегда с интересом наблюдает через это зеркало за одним и тем же человеком. Этот человек вновь смотрит на него. Лицо человека спокойное и равнодушное, взгляд холодный и уставший. Человек одет в голубой шерстяной свитер и серые плюшевые джинсы, на шее небрежно намотан шарф, волосы взъерошены и влажные. Человек приближается и ему нравится каждый шаг человека, ему нравится, как человек идет внутри зеркала исключения. Ему говорили примерно четыре года назад, что походка этого человека бывает смешной. Он не знает, что изменилось с тех пор, но человек приближается, излучая глухую уверенность в себе, безразличный ко всему, на что попадает пропитанный усталостью взгляд. Мерно покачивает плечами, ровно столько сколько нужно, чтобы понравится зеркалу, немного покачивает бедрами, что не придает его походке женственности, скорее показывает, что, несмотря на бесстрастие на лице, человек живой и он себя любит. Любит красиво идти. Хотя бы в этом зеркале. Сейчас человек похож на модель. Ему льстит это зеркало и эта схожесть. Зеркало умеет лгать, как умеет лгать он, показывая нужную другим правду, оставляя лучшую себе.
Под колеса ложиться асфальт ночи. Покрышки беззлобно пожирают дорогу. Снова он. Он наслаждается зимой. Ему нравится, что зимой можно ехать медленно и все будут считать это нормальным. Он без ума от скорости, обожает перегрузки и всплески адреналина при ускорениях, ему нравятся обгоны и экстремальные ситуации. Машина способна ему это дать, но она, довольно урча своим мощным мотором, едет всего сорок километров в час. Он не хочет скорости, зима любит осторожность. Человек любит разумность. Он считает, что они слишком глупы, чтобы понять, и продолжает впитывать в себя город, не спеша стелющийся асфальт, стоп-сигналы машин, с которыми он делит дорогу, каждый фонарь спешащий уйти и сменится новым. Он слишком любит все это, чтобы ехать быстро, он знает, что дорога до дома слишком короткая, и он не спешит.
Он - это всего лишь часть меня, человека. Которая добавляет мне странности, которая мне помогает не утонуть в обыденности. Он это часть, в которой иногда хочется жить больше, чем во всем остальном. Человек радуется все более и более сложным вещам, теряя радость от обычных, теряя радость от жизни, неспособной презентовать человеку новинку за новинкой. А он – то, что делает меня мной, что может вытеснить человека и править моим телом. Я часто совсем не против его.