В прошлый четверг. В этот гениальный день недели. В день военной кафедры на факультете аудитор, мы с Темой смогли выдержать ровно две пары и в который сотый раз благополучно свалили. Тема сочинил липовую отмазку для себя, я глупостями заниматься не стал, один хрен «родина» меня не забудет (родина, в данном случае, - название военно-патриотического клуба, в котором Тема председатель,  я практически главный редактор (должности такой нет, но я почему-то ее исполняю), а остальные члены – офицерский состав военной кафедры). Свалив, мы, по непонятно откуда взявшейся традиции, не стали разбредаться по домам. И после сытного обеда в кафе решили пойти записаться на курсы (судя по всему времени до хера, девать некуда, вот и пошел и записался, кретин безмозглый, еще две недели жизни в жопу). Место дислокации курсов (скоро я там буду жить, а именно с 4 декабря. Жить буду каждый день по 3 часа чистых учебных, но плюс дорога, перемены, пиздец короче… ) дом Радио, что на площади Славы. На подходе к площади мы оба, практически синхронно, начали материться, костеря на чем свет стоит дурную молодую память, и обвинять друг дружку в безмозглости, ибо оба оставили дома фотоаппараты. Сфотать действительно было что. Тема уже давно мечтает сделать снимок очень красивого вида на город и реку, что открывается с террасы за храмом. А я давно хочу сделать несколько кадров самого храма. Несколько слов о храме. Это очень высокое (порядка шестидесяти метров) белоснежное здание с пятью золотыми куполами (один большой по центру и четыре вокруг),  несколько лет назад было вновь воздвигнуто на свое старое место. В эпоху коммунизма, это потрясающее религиозное сооружение было снесено, и произошло это в начале двадцатого века. Гораздо позже (после войны) совсем рядом с тем местом, где когда-то стоял православный храм, на том же самом утесе, была размещена площадь Славы, с мемориалами и вечным огнем, еще позже, на окраине площади, был построен дом «Радио», в который мы и направлялись для записи на курсы. Сделав первые шаги по площади, я повернул голову налево, и в который раз, точно так же, как и впервые увидев, непроизвольно замер. Любуясь. Скамейки, площадка перед храмом, от нас до него около пятидесяти метров, и все расстояние превращается в своего рода дорожку/тропинку. Путь к нему. Непроизвольно. Гуляет холодный ветер. До здания радио осталось всего сотня метров, мы оба замерзли, но оба ни говоря друг другу ни слова поворачиваем к храму. Предполагаю, что Тема хочет посмотреть с террасы на «снимок» который пока отпечатался только в его сердце, но до сих пор не храниться в цифровом виде на компьютере. Мои догадки оказались верны. Я же хотел просто зайти в храм, терраса меня интересовала гораздо меньше. Шел. Все больше и больше задирал голову, здание нависало над нами, заполняя пространство наших взоров, а я чертовски жалел об отсутствии цифры в руках. Постояли немного на террасе, рядом с перилами было очень страшно стоять, хотя вроде и невысоко, максимум этажей двенадцать. Смотрели вниз, вдаль, забыли о холоде. Потом я предложил зайти внутрь. Так, на всякий случай, хотя, скорее всего, можно было ничего и не говорить, все равно бы зашли. Тема улыбнулся в ответ, и мы пошли. А я ведь считаю себя атеистом,  обычным городским атеистом, нет во мне никакой особой веры. Но вот уважение есть, и богохульство не люблю, неприятно. Меня все пытаются склонить к крещению, я отказываюсь. Чтобы креститься, считаю, надо верить. Тема, насколько помню, крещенный. Захожу внутрь, смотрю на таблички, где указано, что нельзя заходить в головных уборах, с едой, со средствами съемки. В голове проносится: «А жаль». Хотелось бы запечатлеть изнутри. Открываем второй ряд тяжелых дверей и заходим внутрь. Если до дверей мы разговаривали, то зайдя появилось ощущение неловкости и раскрывать рот перехотелось абсолютно. Далеко на противоположной стене большие иконы, лики не знаю, как правильно(, во всю огромную стену, снизу до верху, одна к одной, все в золотом, завораживает. Но привлекло не столько это, даже не высота потолка, хотя до верхней его точки порядка пятидесяти метров, а это как минимум впечатляет. А сама обстановка вся, вместе, в целом. Зажженные свечи, служители, люди, которые стоят у отдельных молитвенников, перед иконами, сложив руки около груди, и… плачут. Звуки… Звуки впечатались в меня сильнее всего вместе взятого. Может быть, такой звук был от того, что на улице дул сильный ветер, может в храме всегда царят такие звуки, не знаю. Но ощущение, что он… живой. Всё вместе, чьи-то шаги, приглушенные голоса молитв, ветер, шепот служителей и посетителей, все отражается от стен храма и кажется, что он живой, что он помнит себя еще первого, кажется, что это вовсе не звуки, а прошлое летает по храму, живет в нем и оживляет его, когда-то сказанные слова, прожитые жизни, чье-то горе и чье-то счастье, эмоции… Что не помнит он, что много десятилетий на этом месте не было никакого храма… Что он хранит в себе каждого, кто зашел…

Когда я выходил из храма, меня уже коробила сама мысль о фотографировании его изнутри. Фотку снаружи, как сделаю, так выложу.