Говорят, что перед смертью вся жизнь проносится у человека перед глазами. Это не совсем так. Я знаю это на все сто процентов. Вам придется мне поверить, потому что я, скорее всего, единственный, кто может вам об этом рассказать.
Меня зовут Максим Орлов. В детстве я с родителями переехал из Москвы в Самару, и именно Самару я считаю родным городом. Здесь я пошел в школу, где одноклассники прозвали меня «орлом», и это простое и логичное прозвище привязалось на долгие годы. Здесь я поступил в лучший в мире, как мне тогда казалось, аэрокосмический университет, хотел проектировать летательные аппараты. Закончив его, естественно, устроился работать менеджером по продажам программных продуктов. Логика конечно слабая, но многие выпускники аэрокосмического меня поймут. Здесь, в замечательной фирме «Парус-М», состоящей из пяти человек, я трудился до одного замечательного декабрьского денька.
Вы замечали, что в поездах люди могут вести себя как угодно? Подвыпившие зануды могут часами говорить, говорить и говорить с людьми, которые абсолютно их не слушают, хамоватые бабушки могут повысить голос на неумеху с чайным пакетиком, молодые парочки могут устроить скандал посреди вагона. Происходит все потому, что этих людей вокруг они не увидят больше никогда. И все это понимают. Каждый выпрыгнет на своей станции и побежит дальше в повседневность. А в повседневности приходится следить за окружающими потому, что от кого-то зависишь ты, кто-то зависит от тебе, на кого-то у тебя еще есть планы, а кто-то попросту встречает тебя каждый день в лифте. Так вот к чему я, встречаются иногда такие странные личности, которые и в повседневности ведут себя так же, как в поезде. К таким людям относился мой начальник, Степан Степанович. Подходящее имя для человека, в 21-ом веке торгующего программным обеспечением. Сказать, что Степаныча недолюбливал весь наш небольшой штат, это ничего не сказать. Все его тихо презирали.
В замечательный декабрьский денек начальник вызвал меня к себе в кабинет.
-Присядь, Максим, - сказал Степан Степанович, не отрывая взгляда от каких-то бумаг на столе.
Я уселся перед ним на неудобный стул с одной лишь мыслью о том, что старый скряга никогда не разорится на нормальную мебель даже для своего кабинета.
-Я просмотрел финансовый отчет за последний квартал,- теребя одну из бумажек, сухим и как всегда официальным тоном начал Степаныч,- и пришел к выводу, что в условиях кризиса нам не нужен второй менеджер по продажам…
Дальше слушать я не хотел. Всё и так было ясно. Пытаться спорить с человеком, который ко всем вокруг относится как к случайным попутчикам, все равно, что доказывать что-то старому неудобному деревянному стулу. Подписав «по собственному» и забрав из кассы последнюю зарплату, я вышел на улицу под мерзкий снег, который был очень кстати в этот никчемный декабрьский денек.
Наверное , нужно вернуться немного назад, чтобы познакомить вас еще кое с кем. Итак, третий курс университета, очередная студенческая попойка на чьем-то дне рождения. Мы с Кобой(о нем позже) курим на балконе, болтаем о всякой ерунде, вроде высадки американцев на луну, и тут к нам на балкон выходит она. Первая мысль, которая мелькнула у меня в голове – как я не смог заметит ее раньше, среди всего-навсего двух десятков незнакомых людей в маленькой двухкомнатной. Тогда мне показалась, что сегодня я без секса точно не уйду. И не ушел. Ее звали Полина. Училась Полина на архитектора, родом она была из Казахстана и снимала квартиру на Осипенко. Я переехал к ней через две недели. Не без скандалов дома, но это был, пожалуй, первый случай, когда я твердо настоял на своем.
Так, теперь промотаем вперед, в тот день, когда это произошло со мной впервые. Ночь. Прохожих уже давно не было. Мы с Кобой ждали в его машине и грели руки дыханием. Удивительная безалаберность Кобы отражалась буквально во всем, включая сломанную печку.
-Сколько можно ждать?-спросил я скорее у самого себя.
-Да не ссы ты, Орел, сейчас придут, я и сам продрог уже.
-Я тебе три раза напоминал, что на улице дубак, а ты…
Я не договорил. Те, кого мы ждали, подошли к машине. Их было двое, оба в черных куртках, один, выглядевший лет на 25 (наш с Кобой ровесник), был гладко обрит наголо. Второй был постарше,он докуривал сигару , и не возникало сомнений, что главный из них именно он. Оба сели к нам на задние сидения.
-А вы не очень-то и пунктуальны!- бодрым шутливым тоном попытался нарушить тишину Коба, но он , как и я, был напряжен. Это я почувствовал потому, что слишком хорошо знал своего лучшего и единственного друга.
Не обратив ровным счетом никакого внимания на Кобу, мужчина постарше бросил в окно окурок и спокойным басом спросил:
-Деньги с собой?
От его голоса пробежали мурашки по спине, и я, собрав волю в кулак, попытался сделать свой голос как можно увереннее:
-С собой. Товар сначала покажите!
На последнем слове я «дал петуха» и неловко откашлялся. В зеркало я заметил, как они, переглянувшись между собой, слегка улыбнулись, и тот,что был помоложе, стал открывать черный кейс, который до этого держал у себя на коленях. На секунду мне показалось, что все идет хорошо. Но в следующую секунду «бритый» достал из кейса пистолет с глушителем и выстрелил Кобе в затылок. Мой глаза расширились, когда дуло пистолета смотрело мне в лицо, и прозвучал второй тихий хлопок.
Наверное, нужно подробнее рассказать о Кобе. Мы, как и положено одногруппникам, познакомились 1-ого сентября на первом курсе. Мне почему-то сразу понравился этот долговязый худой паренек по имени Иосиф. Это уже позже он стал Кобой с легкой руки кого-то из группы. Кличка великого и ужасного тезки Иосифа так въелась в него, что при знакомстве он называл себя Коба для пущей загадочности, которой у Ёси и так было хоть отбавляй. Мы много времени проводили вместе и однажды так разговорились до утра, что придумали себе большую глупую мечту. Одну на двоих. Мы мечтали разбогатеть и стать космическими туристами. Тогда космос еще был нашей профессией и манил нас обоих. Мы стали общаться меньше, когда я переехал к Полине. Он не то, чтобы ревновал меня к ней, но всем видом показывал, что обижался, когда я, вместо привычных пятничных наших с ним посиделок, шел домой пораньше.
Вы хорошо играете в покер? В этой игре много различных схем и стратегий. Можно играть пассивно, что называется «тайтово», то есть с минимальным риском. Но и при этом раскладе вы можете потихоньку «спустить» все свои деньги. А можно один раз пойти ва-банк, когда вы понимаете, что «тайтовая» стратегия медленно «убивает» вас. Одним этим ходом можно в несколько раз приумножить свое состояние. Но на него нужно решиться, потому как риск очень велик.
Мы с Кобой решились. В тот день, когда меня вышибли с работы, я не пошел домой пораньше. Может быть я устал от того, что наша с Полиной жизнь в последнее время настолько осложнилась, что не приносила радости нам обоим, может быть я устал от несправедливости мира, в котором я все делал правильно, никогда рисковал и, тем не менее, всегда проигрывал. А может я думал, что Коба был на тот момент единственным человеком, с которым я хотел всем этим поделится. Я набрал его номер, он ответил сразу.
Мы сидели в баре недалеко от его дома, время было уже глубоко за полночь. Грубо говоря, я плакался в жилетку. Коба был сдержан. Видимо, припоминал мне все те случаи, когда я менял его общество на общество Полины.
-Я не знаю, что делать дальше, - я чувствовал как язык заплетался от выпитого.
-А я знаю. Когда-то давно мы мечтали разбогатеть, помнишь?- он вдруг серьезно посмотрел на меня.
-Но мы ж совсем пацанами были, Коб, я думал, ты забыл давно.
-Не забыл,-Коба засадил еще одну рюмку,- Есть одна темка.
И он начал рассказывать. О том, что уже нашел людей. И тех, кто продаст оптом, и тех, кто купит мелкими партиями. О том, что уже взял большой кредит. И что может взять меня в долю. Что завтра ночью нужно будет забрать товар, что люди надежные, хотя их он никогда не видел. Я был шокирован, мгновенно протрезвел. Наркотики всегда были для нас с Кобой чем-то чуждым и грязным. А теперь он так спокойно обо всем этом рассказывал, что мне стало не по себе. Как будто передо мной сидел не мой старый друг, а совершенно незнакомый человек.
-Тебе нужно все обдумать. Не руби с плеча. Пойдем ко мне, поспим, утро вечера мудренее.
Я поплелся за ним, погруженный в свои мысли. Долго ворочался на диване, не мог уснуть. Мысли бешеным вихрем гудели в голове. Я и наркотики. Докатился. Коба изменился, очень изменился. А если Полина узнает. Это все. Конец. Родители. Но это шанс. Может быть единственный? Мечта о космосе. Будут деньги – будет космос. Да все будет, если будут деньги. На работе столько не заработать. Тем более, если ее нет. А угрызения совести? А осталось от нее хоть что-то? Если ее каждый день пинают все кому не лень.
Мне снилось звездное небо. Снилась Полина, которая как птица, пролетала надо мной. И она улыбалась. Совсем как раньше. Как на нашем первом свидании.
-Кофе будешь?- громко спросил Коба прямо над ухом. Мне так не хотелось просыпаться, но я приподнялся на локтях и кивнул в знак согласия. Умывшись холодной водой, я посмотрел в глаза своему отражению и четко понял, что уже все для себя решил. За кофе Коба сказал:
-Я был бы рад, если бы ты поехал со мной. Но если не хочешь, я пойму. Поеду я в любом случае – с тобой или без тебя. И…
-Я согласен.
-То есть вот так просто?
-Да, именно так просто.
Он улыбнулся и хлопнул меня по плечу. Я тоже попытался улыбнуться,но вышло как-то натянуто.
Так и начался тот день, когда это случилось со мной впервые. Я сейчас не о торговле наркотиками. Позже вы поймете, о чем я. Мы заехали перекусить в МакДоналдс. Ели молча. Потом я сказал, что мне нужно зайти домой. Коба предложил меня подбросить, но я захотел пройтись. Тем более до Осипенко было не так далеко. Ударили по рукам, он сказал что заедет за мной часов в 11, и я пошел к Полине. Объяснить ночное отсутствие было не так сложно. То ли чувства были уже не те, то ли усталость от бесконечных проблем не давала нам обоим раздуть скандал. Сложнее было до позднего вечера вести себя с ней как ни в чем не бывало, а когда приехал Коба, сказать что я опять отлучусь. Когда она закрывала за мной дверь, я спиной чувствовал, что она вот вот заплачет. С одной стороны, эти слезы били ножами по сердцу, а с другой – если она плачет, значит еще хоть что-то осталось от наших отношений и безразличие не овладело нами до конца.
Мы с Кобой ждали в его машине и грели руки дыханием. Удивительная безалаберность Кобы отражалась буквально во всем, включая сломанную печку.
-Сколько можно ждать?-спросил я скорее у самого себя.
-Да не сцы ты, Орел, сейчас придут, я и сам продрог уже.
-Я тебе три раза напоминал, что на улице дубак, а ты…
Я хотел сказать, что он все такой же упрямый осел, каким всегда оставался. Но договорить не успел. Далее случилось то, о чем я уже рассказал. Второй тихий хлопок.
Тьма наполнила не только мои глаза, но и, как казалось, все сознание. Я как будто падал в пропасть, не ощущая собственного тела. Ощутил я его лишь когда наконец упал на дно. Еще секунду я лежал в кромешной темноте, потом нашел в себе силы подняться. Тусклый свет вдруг ударил откуда-то сверху. Я разглядел, что нахожусь в маленькой круглой комнате с черными стенами и полом. Как будто я провалился в глубокий темный колодец. Где я? Жив ли? После выстрела в голову и резко сменившейся обстановке, верилось в это с трудом. Я огляделся вокруг, и тут по черным стенам вокруг меня поползли цветные проекционные кадры, по типу диафильма. Только самого проектора нигде не было, свет исходил как будто из меня, из моего тела, и давал это изображение на стену. Кадры были разделены. На одном я разглядел себя и Кобу, доедающего биг-тейсти за столиком. Я вспомнил, что это было сегодня утром. На втором кадре я объясняю Полине, что вчера вечером встретил Кобу, мы выпили и я остался у него. Следующий кадр показывал, как мы с Кобой сидим в машине и ждем. Я знал, что увижу на последнем кадре. Два трупа в машине, стекло которой изнутри все в крови и ошметках мозгов двух приятелей-неудачников. Я глубоко выдохнул. Потом что-то внутри заставило повернуться к предыдущему кадру. Я еще раз посмотрел на него, и рука потянулась к стене, к тому ее месту, на котором мы с Кобой нервно ожидаем в холодной припаркованной «ауди». Когда пальцы коснулись каменной опоры, яркая вспышка света из стены заставила меня зажмуриться...продолжение (наверное) следует