В колонках играет - Ария - Мечты

Пэйринг: Соби/Рицка (упоминается), Сеймей/Соби...
Драма, ангст
Смерть персонажа.

Конец, варианция первая.


Ледяной ветер сковывал, обжигал нежную кожу еще детских рук. Осколки стекла оставляли ровные, тонкие порезы на запястьях. Он сидел, облокотившись на голую, белую стену и тяжело дышал. Холодный воздух проникал в легкие, и от этого становилось почти больно. Слезы, тонкие, бледные соленые ручейки быстро текли по белым щекам, оставляя быстро замерзающие мокрые дорожки. Растрепанные, черные волосы, гладкими и липкими змейками спадали на плечи. В комнате было темно и казалось эта темнота медленно, мучительно медленно поглощает его хрупкую, тонкую фигурку. Он уже устал боятся и сопротивляться…Тем более он остался один. Жестоко, безумно жестко у него отобрали его бойца. И ведь он прекрасно знал, что это произойдет. Почти незаметно, но ощутимо менялся Соби. Его отношение к нему стало более пренебрежительно, и презрение проступало в глазах цвета сапфира. Эти глаза…Глубокие, темные озера, туннели в которых он так часто терялся. Но они стали как окна…Пустые…Как будто в них выключили свет. Кожа рук его бойца становилась все более холодной и неправдоподобно гладкой. И скоро…Скоро он остался один.
Юноша дернулся, когда услышал тихие шаги, такие знакомые и такие ненавистные. Он с трудом поднял голову и увидел размытый силуэт. Даже сквозь непроглядную темноту он мог запросто сказать, что за существо предстало перед ним. Ужас, невыносимый, тягучий ужас сковал руки и комом стал в горле. Юноша издал слабый хрип и попытался подняться. Но его пригвоздил к полу резкий, болезненный удар. Вскрик отразился от голых стен и ужасным воем вырвался в разбитые окна. Смех…Чистый и звонкий смех….
- Не пытайся дергаться, Нелюбимый. – холодный, так непохожий на голос Соби, приказ.
Мягкое, почти нежное прикосновение к израненной коже, доставило невыразимую боль. Руки Сеймея погладили порез на щеке, спустились к горлу и сжали беззащитную, нежную и тонкую шею.
Рицка захрипел и почти забился, но новый удар пригвоздил его к полу.
- Ксо….За что, Сеймей? Почему… - кровь пузырилась на разбитых губах, она же проскальзывало в горло, утоляя мучительную жажду.
- Запомни, Нелюбимый, я никогда не отдаю то, что принадлежит мне. Я думал, что ты умней, братишка. Все, как ты изволил выразиться раньше, было лишь фарсом. Притворством. Семь лун думали, что я мертв…Соби прислуживал тебе. Но сейчас… Все кончено для тебя и только началось для меня… - Сеймей улыбнулся и поднялся на ноги, - Кончай с ним, Соби, у нас есть еще дела.
- Да, мастер. – ледяной, спокойный и такой любимый голос…
Потом была боль, обжигающая, забирающая все силы и всю выдержку.

Дом покинули две темные фигуры, оставив лежать умирающего, стонущего от ужасающей боли, юношу на полу. На худой, бледной груди были высечены слова. L-o-v-e-l-e-s-s…Нелюбимый. И это было не имя, лишь клеймо. Он был создан для игры с ним, для прикрытия. И сейчас медленно умирая, отдаваясь ненасытной тьме, Нелюбимый проклинал себя…Свою веру и надежду. Для него все кончено. Душа высвободилась из изуродованного тела и мягкими, кошачьими шагами направилась прочь….