Младенец Павел внезапно обнаружил, что у него есть характер и он, кажется, знает, как им воспользоваться. Пока что он активно занялся крушением стереотипа о том, что в семье так-таки завелась позитивная няшечка. И мне уже как-то заранее боязно, ибо предугадать, что или кто падет следующей жертвой свеженайденного характера, не представляется возможным.

Периодически на кухне у меня заводится рыцарь в сияющих доспехах. Рыцарь слегка пузат и косолап, но нестерпимый блеск его шлема затмевает все неважные детали. Рыцарь успевает совершить круг почета по вверенной ему территории, навести страху на гипотетического противника, а потом обычно приходит некто мать и снимает у него с головы дивной красоты дуршлаг о двух ручках. Черствая и ограниченная женщина.

Если подойти с восседающим на руках младенцем Павлом к зеркалу и спросить: "Паша, ты мамин мальчик?", то младенец тут же приникает щекой к необъятной материнской груди и страстно вздыхает. Мать в это время плавно утекает вся куда-то в область тапок и еще долго побулькивает там сиропной лужицей.
Стервец.

Младенец Павел хитер настолько, насколько вообще может быть хитер младенец в доме, где уже был хотя бы один ребенок до его, младенца, появления.
Пытается тиранить и притеснять отрока. Пока безрезультатно.
Прознал, что в духовке хранятся насушенные из остатков хлеба сухари (лень было пересыпать в миску), теперь целыми днями ходит курьерским трамвайчиком до духовки и обратно по своим делам. Даже не представляю, что с ним будет, если в один прекрасный момент он обнаружит пустую духовку.

Вечером играли с детьми в Годзиллу. Отрок Василий возводил из кубиков небоскребы, Павел Годзилыч их рушил с утробным рёвом. Мне была отведена нелёгкая роль удерживать Годзиллу до того момента, пока строители не закончат очередной небоскреб. Годзилла отчаянно сопротивлялся и душераздирающе рычал.

Последние пару недель младший ребенок явно пытается донести до меня нечто чрезвычайной важности. А так как словарный запас не позволяет еще ему тонко рассуждать вслух о, скажем, творчестве Петрарки, выливается эта тяга к поговорить об абстрактном в то, что младенец ходит за мной везде по пятам и страдает:
- Мама, мама, мама, мама, МАМААААаааа!!!
Хвала всея свинке Пеппе и ее братику Джорджу, которые периодически захватывают младенческое внимание, иначе даже в туалет было бы выйти крайне проблематично, поскольку пробует себя в жанре страдашек ребенок довольно уверенно. До неоспоримого мастерства Василия ему еще далеко, конечно, но недостаток опыта мальчик с лихвой компенсирует рвением и напором.
Разблокировал новый уровень пассивного сопротивления произволу окружающей среды в лице матери. Трижды укладывался навзничь на площадку между двумя лестничными пролетами по дороге домой. Познал мать в гневе, впечатлился, во всяком случае, подкашивавшиеся ранее ноги сразу же согласились с младенцем сотрудничать.
Ну да, ну да, три кита педагогического процесса: шантаж, подкуп и угрозы, ничего не меняется.
Вообще, стоит отметить, хомячок у нас растет крайне шустрый. Я бы даже сказала, буйный. Еще очень свеж в памяти эпизод восьмомартовской давности, в честь праздника Пал Кириллыч устроил всем торжественный салют, уронив на себя шкаф-этажерку. К счастью, младенец-альпинист оказался не только стремителен и внезапен, но и значительно крепче сколочен, чем может показаться внешне, поэтому отделался ушибом и несколькими царапинами. Семья по сей день в шоке и прострации, эдак мы все разом не только микро, но и полноростовых инфарктов соберем букет.
Кажется, Василий во младенчестве так-таки был чистый ангел. Просто громкий очень, а так - ангел. Во всяком случае, естествоиспытательское крайне редко брало в нем верх над гласом разума. Павел же неумолим. Уронив раз на себя барный стул, он прорыдается и тут же принимается штурмовать его снова. К этажерке теперь приставлен почетный караул.