В неделе всего два четко определенных дня, это мои рабочие вторник и среда. Остальные дни скокчут перед глазами дебильными лошадками и радостно ржут.

Организм мстит за трехгодичный хронический недосып. И дрыхнет, ага. А еще празднует весну традиционным ежегодным почесаловом. Волшебные колеса пока возложенного на них не оправдывают, но пытаются. Так и живу: чешусь и сплю, сплю и чешусь. Знойная женщина, мечта поэта.

Опытным путем выяснили, что нам с маман на двоих нельзя выдавать в пользование маленьких девочек. Ибо за неполные двое суток маленькие девочки обрастают колечками, сумочками, крохотулечными зайцами и шляпками. Кажется, кто-то из нас двоих так-таки не наигрался, да.

Если один из моих мужиков не пойдет, наконец, в садик, а второй не отправится, наконец, на работу, то, кажется, я кончусь. Ибо убирать за одним избирательно слышащим мужаком - это одно, а за двумя сразу, да еще и слившимися в единый кооператив под названьем "Зоопарк на выезде" - это перебор.

Со следующего семестра светят вполне официальные и полноценные преподавательские полставки. Возрадуемса, братие!

2 дня отроче провел-таки в садике. Температура, сопли, кашель. Дорогое Мироздание, риалли? Нет, риалли? Пора, наверное, записываться на какие-нибудь хфельшерские курсы. Потому как невозможность прослушать-простучать отроче легкие вотпрямщас сводит меня с ума. Я паникер, истерик и параноик. Оберните меня в мягкую вату и припрячьте в спичечный коробок до лучших времен.

Свой первомай провела на кухне тет-а-тет с Кошкуном. Демонстрировали друг другу отпускные слайды и поднакопившееся из душевных недр. Стихийных митингов и шествий не устраивали, транспорантов не чертили, раздавили на два носа всего одну бутыль непролетарского шампанского и вообще вели себя излишне пристойно, ящитаю. Эдак и перед внуками стыдливо промолчать будет не о чем.